Я познаю мир. Арктика и Антарктика

Бочавер Алексей Львович

Эта поразительно красивая птица раньше жила и в материковых тундрах Чукотки, но сейчас полностью там исчезла. Белый гусь внесен в Красную книгу России.

Эта птица впервые была описана в 1769 году русским зоологом и географом Петром Симоном Палласом по экземпляру, добытому в Восточной Сибири. Паллас присвоил этой птице латинское имя Анас гипербореус.

Бореем древние греки называли северный ветер, позже ученые начали называть бореальными северные регионы, лежащие к югу от Арктики. Приставка «гипер» означает «сверх». В буквальном переводе с греческого гиперборейский гусь – гусь, живущий

дальше борея. Однако если очень хочется, название можно прочесть как «гусь сильного северного ветра».

Позже это название не сохранилось, так как за одиннадцать лет до Палласа шведский ученый Карл Линней уже дал имя этой птице.

Красивое имя осталось без применения. Когда же над головой в весеннем небе прокатывается вал из нескольких сотен гусей, можно услышать «песню северного ветра», потому что все эти птицы через несколько недель увидят тундру.

Перелеты

Птицы самый благодатный объект для наблюдения. Они активны днем и часто бросаются в глаза, и в отличие от зверей, их легко увидеть.

Способность птиц к полету создает для них благоприятнейшие возможности путешествовать по всему свету. Помимо характерных для многих видов птиц кочевок и перелетов, надо учитывать особенности поведения молоди пернатых.

Так же, как и молодые люди, подростки зверей и птиц часто обладают неусидчивым и подвижным характером. Поднявшихся на крыло птенцов часто можно обнаружить в многих сотнях и даже тысячах километров от обычных мест обитания своего вида. Кроме того, когда пытаешься представить себе образ жизни любого высокоорганизованного животного, надо помнить, что они не меньше отличаются друг от друга по своим особенностям, чем индивидуальные люди. Если внимательно смотреть по сторонам, то можно увидеть самые необычные вещи. На территории Украины отмечен залет гвинейского голубя, раскрашенного пестро, как попугай. В Заполярную Воркуту залетал черный гриф, а на Чукотке отмечены появления крохотных американских птичек зеленых колибри. Как–то зимой в самом центре Москвы, под мостом, где реку Яузу пересекает Садовое кольцо, два месяца в компании с кряквами провел зиму мелкий тундровой гусь пискулька, внесенный в Красную книгу России.

Природа Арктики отличается неустойчивым и капризным характером, поэтому раз в несколько лет, когда в тундре начинается бескормица, белая сова, которая в лучшие годы предпочитает оставаться на Севере, нередко встречается даже в лесостепях и степях.

Перелеты птиц явление непростое, и далеко не все здесь изучено. Дело в том, что европейская наука долгое время шла по пути переписывания старых текстов и собирания рассказов купцов и искателей приключений. Профессиональной науки тогда не было, но сведения постепенно накапливались и сопоставлялись друг с другом.

Первая подробная книга о природе Севера принадлежит перу архиепископа Упсальского из Швеции, Олауса (Олафа) Магнуса, она вышла в 1555 году и называлась «История народов и природы Севера». Там он описывает и птичьи перелеты, например мы знаем из этой книги, что многочисленные гусиные стаи и лебеди–кликуны появлялись в Швеции в начале апреля. Сейчас может показаться странным, но долгие века в Европе сохранялись представления, что многие птицы зимой не улетают на юг, а впадают в оцепенение на морском дне. Например, так считал в отношении ласточек Карл Линней, хотя уже задолго до него были ученые, утверждавшие, что ласточки – это перелетные птицы.

Существовало

даже мнение, что птицы улетают зимовать на Луну, причем крупные переносят мелких на своих спинах.

Научные данные о птичьих перелетах начали быстро накапливаться в XIX веке.

Первым, кто всерьез занялся систематическими наблюдениями за перелетами птиц, был немецкий ученый Г. Гетке, поселившийся в 1837 г. на острове Гельголанд в Северном море. Здесь на протяжении тысяч лет птицы регулярно останавливались на отдых во время перелетов. Гетке стал изучать, какие птицы совершают перелеты через Гельголанд, какие из них мигрируют днем, какие – ночью. На острове была создана станция по исследованию миграции птиц, которая действует До сих пор.

Новая эра в изучении миграций птиц началась с того времени, как в 1899 году датчанин X. Мортенсен стал метить птиц, прикрепляя к их ногам легкие металлические кольца, на которых указывались порядковый номер и адрес.

С тех пор в мире было окольцовано около 100 миллионов птиц. Ежегодно кольцеванию подвергается 2 миллиона пернатых. Именно поэтому мы узнали многое о зимовках, путях перелетов и гнездовании птиц.

Многие морские птицы, живущие в Арктике, зимуют на островах и по берегам Атлантического океана. Летом там тепло. Почему же они улетают огромными массами в Арктику? Почему предпочитают ее ледяные воды?

Птенцы

Разливы арктических рек и ручьев своеобразны. Вода здесь появляется вначале на поверхности снега и льда. Когда ее скопится достаточно много, образуется поток, который с каждым днем становится все более бурным. Потом уже взламывается лед. Впрочем, ледяной покров бывает лишь на самых крупных реках. Большинство же небольших рек и ручьев так пересыхает к осени, что ни о каком ледоставе не может быть и речи.

Еще вчера в вершине ручья появилась на поверхности снега вода. Сегодня она быстро, на глазах, продвигается вперед. К вечеру поток достиг озера, и с этого момента ручей зашумел...

Когда тепло и тихо и над тундрой сияет солнце, она полна весеннего оживления, которое не прекращается даже в самые поздние ночные часы. Висят в воздухе и распевают на разные лады токующие кулики и лапландские подорожники, с громкими визгливыми криками проносятся стайки поморников, верещат рассерженные лемминги, трещат над токовыми кочками самцы куропаток, и в разных направлениях снуют над тундрой гуси.

Но вот скрылось солнце, подул холодный ветер и повалил снег. И веселого оживления как не бывало. Тундра притихла, и кажется, что птицы покинули ее.

Но это неверно, птицы все здесь. Они лишь попрятались в укромные места и ждут тепла и солнца.

«С той поры, как Гусыня, – пишет Пол Джонсгард, – начала насиживание, прошло три недели. В начале насиживания она весила полных два килограмма, теперь же едва тянула на полтора.

Ее грудные мышцы так истощились, что острый киль почти просвечивал сквозь кожу; она очень ослабела и стала чувствительной к холоду. Многим самкам в колонии не хватало жировых запасов, и, чтобы не погибнуть от холода, они вынуждены были оставить кладки и кормиться и яйца оставались не защищенными от снующих вокруг чаек и поморников.