Я познаю мир. Горы
Шрифт:
Потом на все лады рассказывали в Шамони о необыкновенных трудностях. Ночевка высоко на скалах еще прошла так–сяк. Но уже к окончанию этого подъема, говорят, Паккар не шел, а полз йа четвереньках. Но все же дополз. Хотя и не смог встать, выпрямиться во весь рост, как это сделал Бальма. Поэтому и видели жители Шамони в подзорную трубу его одного (видимо, все–таки кое–кто из близких был предупрежден о затее смельчаков).
Возвратились с опухшими лицами, окровавленными, потрескавшимися губами, почерневшие и исхудавшие... После трех дней отсутствия их узнавали только по голосу. А еще – самое страшное – оказались они ослепленными солнечными лучами. Пострадали от снежной слепоты оба: Паккар не видел вовсе, а Бальма – частично. Но уже через
Жак Бальма не стал дожидаться Соссюра и поехал к нему в Женеву сам. Рассказ о восхождении так взволновал ученого, что он собрался безотлагательно взойти по найденному пути на вершину и отправился в путь.
Но Монблан в те дни как будто испытывал его терпение: на его склонах разразилась буря, да еще с дождем, снегом и градом. И хорошо, что укрылись в пещере, иначе несдобровать бы отчаянным путникам. Первая попытка не удалась.
Зато уж в августе следующего, 1787 года с 18 проводниками во главе с неугомонным Жаком Бальма группа направилась к заветной цели. Более всего был опасен ледник: он пересечен извилистыми глубокими, а иногда и широкими трещинами. В этом лабиринте надо было не просто карабкаться, но и прикидывать, как лучше спускаться на дно, обойти преграду или рубить во льду ступени. Вскоре пришло ощущение вялости, тошноты, в голове мутилось. Вторая ночевка. Еще несколько переходов, и вот он, желанный заснеженный клочок земли, ради которого принято столько мук. Минуты, которых Соссюр дожидался 27 лет.
Потом он напишет об охвативших его чувствах. А пока что, несмотря на тошноту и стеснение в груди, занялся размещением приборов. Для удобства работы сюда доставили даже небольшой столик. Среди научных наблюдений и подтверждение высоты Монблана – 4807 м. Сомневаться не приходилось – это главенствующая вершина не только в Альпах, но и на всем Европейском континенте.
Увлекшись наблюдениями, Соссюр не заметил, как пролетело время. Оказалось, что на вершине они пробыли более четырех часов. Пора и честь знать: грозная вершина и так проявила доброжелательность к своим гостям – обошлось без погодных и лавинных каверз. Надо было торопиться к подножию.
По возвращении радость женевского ученого разделяли не только родные и друзья. Вся Европа заговорила об успешном восхождении. Соссюр – ученая знаменитость. И на длительное время забылось имя первовосходителя – простого крестьянского парня.
Восхождения к славе совершаются по–разному. Для того чтобы покорить «Проклятую гору» (так именовался Монблан среди горцев очень длительное время – вплоть до половины XVIII столетия), нужны были и завидная смелость, и незаурядная настойчивость. Да это и понятно – коль не подпускала она к себе даже местных жителей, то не иначе как витали над ней злые духи. Многим потом Монблан даже силуэтом напоминал топор. А к иным возмутителям его спокойствия он поворачивался прямо–таки своим лезвием.
Горная фортуна оказалась дамой капризной. Она отдала свое предпочтение другому – доктору из Шамони Мишелю Паккару. В тот памятный 1787 год он, как известно, поднялся на Монблан с крестьянином Жаком Бальма. Разгорелся спор честолюбий. Нашлись патриоты, которые отдавали пальму первенства выходцу из народа – крестьянскому сыну, прирожденному горцу. Против доктора–интеллигента поднялась травля и клевета. Его сообщение, что на восхождение потребовались одни сутки, сочли за хвастливую легенду.
В эту кампанию зависти, ревности и просто скандальных слухов мог бы вмешаться авторитетный Соссюр. Но он счел более удобным подробно рассказать о своем покорении Монблана.
«Мне казалось, – писал он, – что это сон, когда я увидел под ногами величественные грозные вершины...» Соссюр наслаждался осуществленной мечтой. И, возможно, не без некоторой горечи – все–таки он не первый...
К спору о первенстве возвращались еще не
Джомолунгма (Эверест) – «третий полюс»
Как возникла очередь к вершине?
Конечно, здесь не такая очередь, как у магазина или у билетной кассы. И хотя не видно хвостатого чудовища, пожирающего часы, дни и недели, и не надо ждать свой черед на ногах, все же пройдет не один год, пока можно будет на законных основаниях подступиться к знаменитости. Для этого по заведенному уже порядку надо заблаговременно по дипломатическим каналам подать правительству Непала заявку для восхождения на Эверест. Ждать придется не один год. Пропускная способность ограничена погодой. Ураганные ветры, свирепые метели, заносы длятся неделями, а зимой – и месяцами. Поэтому и делят здесь время на домуссонное – майское, весеннее и послемуссонное – осеннее.
От умения основать промежуточные лагеря, выбрать дни штурма во многом зависит последующий успех. Не привыкшие выстаивать в очередях американцы как–то решили проскочить на Джомолунгму «зайцами» (в 1962 г.). Хотя они имели разрешение на подъем на один из семитысячников, в том году на Джомолунгму шла индийская группа. За дерзость природа уготовила им необычные испытания.
Бари Бишоп, один из участников этой экспедиции, ставший впоследствии известным географом, на одном из научных симпозиумов рассказывал нам, какие страсти ему пришлось пережить. Ночью шквальный ветер порвал тонкие матерчатые палатки, а большая сдвоенная палатка оказалась настолько уязвимой, что под напором ветра перевернулась и заскользила вниз по склону. Со сна люди не могли ничего понять в хаосе из спальных мешков, консервных банок, снаряжения. К счастью, перед обрывом была впадина, что и предотвратило падение. В реве бури люди провели остаток ночи, зарывшись в снег. Уже на близких подступах к вершине в одной из связок от кислородного голодания настолько притупилось внимание, что у кого–то в руках вспыхнул газовый примус, палатка мгновенно наполнилась едким дымом. Напарник Бишопа так стремительно выскочил наружу, что чуть не сорвался в пропасть.
Испытания не прекратились и после покорения вершины. При спуске веревка зацепилась за край снежного карниза и потащила Бишопа к обрыву. В какой–то момент он чуть не сорвался вместе с карнизом. Чудом ему удалось отстегнуться и пристегнуться к веревке вновь, когда она появилась из–под снега. Многие участники после холодных ночевок оказались обмороженными. Тому же Бишопу ампутировали пальцы ног и первые фаланги мизинцев на руках. Но все же экспедиция, задуманная с американским размахом, закончилась благополучно и достаточно результативно. На Эверест поднялись шесть спортсменов, двое прошли по новому пути с запада и совершили траверс (переход через вершину), был собран богатый научный материал. По возвращении сам президент наградил всех участников, включая проводников–шерлов, высшей наградой Национального географического общества США – медалью Хаббарда.
Как джомолунгма стала эверестом?
Не зря у этой горы так много звучных имен, как у испанского гранда – чем длиннее имя, тем знатнее! Известна она была как Чомо–Канкар («мать–царица снежной белизны»), и как Сагарматха, и как Джомолунгма («мать богов Земли, богиня – мать гор, богиня ветров»). А поначалу числилась у европейцев просто под номером – Пик 15. Потом ее окрестили Эверестом. А после посыпались такие эпитеты и титулы, что никто уже сравниться с ней не мог (вершина вершин, полюс высоты, «третий полюс», величайшая, высочайшая, непревзойденнейшая, правофланговая гигантов). Случилось и так, что с полвека она скрывалась под чужим именем, именем своей соседки – Гауризанкар.