Я превращу твою жизнь в Ад 2

Анжело Алекс

— Ридж, — позвала я, — ты еще не отдал заявление о выборе приза?

Воздушник самодовольно улыбнулся.

— Нет. Хочешь изменить решение?

— Не знаю. Наверное, — задумчиво отозвалась я. — Если честно, я хотела отдать деньги тебе, если они мне не понадобятся.

Дарла цокнула, закатывая глаза.

— Зачем? — растерянно и удивленно спросил Ридж.

— У тебя есть на что их потратить.

Даниэль сощурился, по его лицу прошла тень.

— Не раскидывайся возможностями, Эмма, — сказал некромант. — Занятия ректора стоят куда больше

твоей доли выигрыша.

— Он прав, — признал Ридж, хотя его лицо до сих пор выражало непривычную мне мягкость.

Дарла молчала, поджав губы, хотя должна была знать о таинственных уроках больше всех из присутствующих.

— Я не в курсе, — произнесла водница, заметив мой взгляд. — Извини. Мой воспитатель желает, чтобы я наравне с остальными заслужила его бесценное внимание.

— Ладно. — Кровь шумела в ушах, а глаза слипались. Я желала забыться, оставив все проблемы на потом. — У меня еще есть время подумать?

— До утра, — откликнулся Ридж.

— А когда награждение?

— Через четыре дня, — ответил некромант.

— Почему так долго?

Даниэль мрачно улыбнулся.

— Все дело в подготовке. Думаешь, нам вручат призы и отправят по домам? — Бровь Лефевра насмешливо изогнулась. — Нет. Завершение будет даже помпезнее начала. Они рассылают приглашения.

— Кому?

— Родителям, — ответил некромант иронично-злым тоном.

Глава 4. Сарманель

Вычурная обстановка кабинета не имела ничего общего с другими помещениями особняка, расположенного во внутреннем кольце столицы королевства Морлад. Хотя посетители зачастую сравнивали кабинет с тронным залом — на полу раскинулся красный ковер, ведущий к монументальному столу, в центре которого восседал в кресле-троне Сарманель Райалин.

На стенах висели картины в золотых рамах, гобелен с картой королевства, где зеленым отмечались территории, принадлежащие их роду, а на потолке золоченная лепнина. За спиной главы у окна цвело самое настоящее дерево, раскинувшее приземистые ветви во всю ширину зала. Одно из тех деревьев, что произрастало в садах на юге, — оно, словно символ могущества Райалинов, напоминало о главном их богатстве — плодах сарадала.

— Мы назначаем цену, вы покупаете, — властно проговорил Сарманель, восседающий в кресле, своему гостю. — И ко всему прочему, мое время тоже стоит денег.

— Стоимость слишком возросла. Мы являемся вашими клиентами больше десяти лет и… — мужчина замолк, когда глава рода поднял ладонь.

— И это ничего не меняет. Мы гарантируем качество, — проскрипел Сарманель и, опустив голову к бумагам, добавил: — Горидас, проводи господина Олара за дверь.

Мужчина выглядел жалко: хмурое лицо, негодующий взгляд, поджатые губы — коктейль из ярости и беспомощности. Обойдя стол главы, Горидас остановился рядом, с беспристрастным видом указывая рукой на высокие двустворчатые двери.

— Прошу, хотя бы одну партию по старой цене! — умоляюще воскликнул Олар.

Сарманель поднял

голову, оскалился — он уже давно разучился улыбаться, губы растягивались в жалкое подобие доброжелательности, а взгляд оставался острым, пронизывающим и ядовитым, как у хищника, рассматривающего свою жертву.

— НЕТ, — прозвучал отказ, как одиночный раскат грома. — Убери.

Горидас положил руку на спину господина Олара, мягко подталкивая того к выходу.

Когда приемная опустела, Сарманель вновь оторвался от бумаг и, вцепившись в железную трость, созданную мастером по магическому металлу, что сделал ее легкой и прочной, поднялся и похромал к дивану, стоящему в затененной нише.

— Больше не допускай, чтобы меня беспокоили по таким вопросам, — хрипло дыша, произнес глава.

— Да, господин. — В такие минуты лицо Горидаса всегда было непроницаемо, чтобы добиться нынешнего положения, ему пришлось многому научиться.

Сарманель задумчиво пошевелил пальцами, обхватывая чуть сильнее верхушку трости, которую венчал ограненный звездный камень — мутный в дневных лучах, но сверкающий при луне своими собственными созвездиями, заключенными в его оболочке.

— Сколько ты служишь мне, Горидас?

— Не знаю, господин. Я не считаю.

— Меня прельщает твое благородство, мальчик, в отличие от остальных, ты всегда знаешь верный ответ. — Сарманель не мигая смотрел на своего советника. — Пятнадцать лет — срок, заслуживающий награду.

Волосы главы давно поседели, щеки обвисли, лицо выражало вечное недовольство — не озлобленность, а ожидание неприятностей, будто каждый раз, поднимаясь с постели, старик предвкушал дурную весть.

Советник молчаливо слушал.

— Раз ты сирота, может, мне дать тебе семью? — спросил глава, лукаво глядя на подчиненного. — Подкрепить чем-то серьезным твою верность. Что ты об этом думаешь, Горидас?

— К чему вы ведете, господин? — Самообладанию мужчины оставалось лишь позавидовать, сцепив руки за спиной, он неподвижно стоял, как солдат, несущий службу.

Глава тихо засмеялся, издавая скрипящий, как старые матрасные пружины, звук.

— Зачастую женщины — расходный материал. Вот они есть, а вот их нет. Выдать замуж, продать, обменять, разницы нет, если присутствует выгода. Что ты думаешь об этом, Горидас? — Старик всегда произносил имя советника четко и тяжело, будто раз за разом надавливал на один и тот же рычаг.

— Не могу с вами не согласиться, — сказал советник, добавив: — Но иногда одаренных лучше оставлять при себе, и я говорю не только о магической силе.

Взгляд Сарманеля стал цепким, сверлящим и оценивающим.

— Она тебя восхищает? Или может, что-то произошло, пока ты жил в Холирале? — В голосе главы появились стальные нотки. — Меня поражает, как стремительно малышка из разменной монеты превратилась в козырь в рукаве, что даже мой верный слуга…

Сарманель неожиданно замолк, вновь преображаясь и возвращаясь к прежнему лукавому виду. Горидас смотрел в пол, не отвергая и не подтверждая слов господина.