Я приду за тобой
Шрифт:
– Я не стану давить на тебя, но хочу, чтобы со мной ты выражала свои желания открыто. Тебе нечего стыдиться и не нужно подстраиваться под каноны, которые тебе навязала вера и семья. Мы живем в современном светском обществе, которое диктует собственные законы. В нашей с тобой семье каждый закон будет писаться нами, Алсу, и нет никакой необходимости приносить запреты из своей старой семьи. Каждое правило мы напишем вместе.
Я нахмурилась. Никак не могла раскусить этого мужчину. Он действительно так думал или проверял, насколько я распущена? Скорее всего, второе, потому что мама говорила, что семья Таймазовых придерживается всех правил,
– Я могу задать вопрос?
– Конечно. Ты можешь задавать его без вопроса о вопросе. – Я непонимающе уставилась на него. – Без прелюдий, Алсу. Ты можешь просто задать вопрос, не спрашивая у меня разрешения.
Долго, запутанно, но посыл я поняла.
– Чем ты занимаешься?
– Веду семейный бизнес.
– Такой молодой… – это было скорее рассуждение вслух, но Касим решил прояснить:
– Мне тридцать один год. Не такой уж и молодой, правда? К тому же, управляет бизнесом отец, а я помогаю. Как и двое моих братьев.
– Расскажи о своей семье. О моей ты наверняка знаешь уже все.
– А ты не гуглила? – впервые на лице Касима появилась крошечная улыбка.
Я бы с радостью сказала сейчас: его лицо посветлело, глаза заулыбались, но нет. Все тот же задумчивый, сверлящий, тяжелый взгляд, те же нахмуренные брови, которые буквально на несколько миллиметров поднялись вверх, а морщинка между ними едва заметно разгладилась. Уголков чувственных губ слегка коснулась улыбка, и только.
– Нет, – ответила я.
Касим прикусил нижнюю губу и слегка прищурился, как будто снова задумавшись, и наконец ответил:
– Мать, отец, би*, два брата и две сестры.
– Большая семья. – Касим кивнул. – Ты старший?
– Второй по счету. Самая старшая – сестра Гюзель, я родился вторым, дальше братья Азат и Мунир, и самая младшая сестра Фируза.
Он склонил голову набок, с интересом глядя на меня, видимо, в ожидании новых вопросов или рассказов о моей семье. Но почему-то меня не покидала уверенность, что Касим знал о нас больше, чем я сама, так что я не видела смысла озвучивать ему очевидные факты.
Мы снова замолчали, продолжая поглощать ужин. Я все время смотрела или в тарелку, или за окно. Иногда – на Касима, встречаясь с ним взглядом и тут же отводя свой. Он давил на меня. Может быть, даже сам этого не подозревал, но я чувствовала его влияние. Тяжелый темный взгляд сканировал меня не хуже рентгена.
– Десерт? – спросил Касим, когда официант пришел забирать наши тарелки.
– Спасибо, я сыта.
– Кофе? Чай?
– Нет, спасибо.
– Тогда прогуляемся, – произнес он, кивнув официанту, чтобы тот принес счет.
– Я бы лучше отправилась домой.
Касим задумчиво помолчал пару секунд, а потом снова заговорил:
– Прогуляемся, и я отвезу тебя домой. Сегодня хорошая погода, надо пользоваться возможностью.
– Мне завтра рано вставать на работу.
– Еще только семь часов вечера, обещаю, что не задержу тебя надолго.
– Зачем тебе это, Касим? – спросила я, не выдержав давления. – Все ведь уже решено. Я и так буду твоей женой.
– Хочу узнать тебя поближе. К тому же, ты боишься меня, а это не самая лучшая вводная для счастливого брака.
– А
Как же меня бесил этот его взгляд прищуренных глаз, когда он впивался им в меня и как будто пытался прочитать мысли! Я поправила хиджаб, мне все казалось, что тот норовит съехать и обнажить меня перед всем рестораном. Казалось, что складки ткани легли некрасиво или, возможно, я выглядела недостаточно закрытой. Сейчас бы с радостью перевязала хиджаб так, чтобы он закрывал мое лицо, оставляя открытыми только глаза, которые я могла в любой момент опустить или отвести в сторону, чтобы не подвергаться этой пытке. Касим оценивал меня, в этом не было сомнений. Как женщину, как человека, и я даже не знала, что хуже. Я не привыкла, чтобы мужчины рассматривали меня как сексуальный объект. То есть, я постоянно ловила на себе такие взгляды, но они скорее были вызваны интересом другого рода. Я была экзотикой для славянских мужчин, и именно эта скрытность и загадочность привлекали их. Но Касим-то должен был уже привыкнуть к женщинам в такой одежде.
– Значит, ты считаешь, что мы не можем быть счастливы в браке, – Касим скорее утверждал, чем спрашивал. – Паршиво. Ну что ж, мы с этим поработаем.
– Не надо ни с чем работать, – произнесла я испуганно. Как он собирался это делать? Чего ждал от меня? Я еще была не готова!
Касим усмехнулся и приложил карточку к терминалу, который поднес официант. Поблагодарил его и встал, а затем помог подняться мне. Меня посетила мысль, что он даже ни разу ко мне не прикоснулся. Наверное, потому что знал и чтил наши традиции. Не до конца, конечно, иначе к чему эти разговоры про то, чтобы снять хиджаб, или посещение ресторана наедине. И пускай даже нас окружали другие люди, но до свадьбы я все равно не могла оставаться с ним без присутствия своих родственников. Так же, не касаясь, он помог мне надеть пальто, и мы наконец вышли на улицу.
– Ты отвезешь меня домой? – спросила я, как будто забыла, о чем он говорил.
– Ты очень настойчива в своих желаниях, – усмехнулся Касим. – Но нет, мы все же прогуляемся. Локоть не предлагаю, поскольку подозреваю, что ты откажешься. Поэтому просто пройдемся.
Мы повернули на широкую аллею сразу за зданием ресторана, которая шла вдоль реки. На улице уже начало смеркаться, и вдоль аллеи загорались фонари, подсвечивая асфальт и лежащие на нем желтые листья. Я тяжело вздохнула. Сейчас мне как никогда хотелось оказаться в своей спальне. Чувство дискомфорта от присутствия Касима усилилось, стоило нам выйти на улицу. В ресторане были другие люди, и я могла обманываться, что мы сидим не наедине. Сейчас же, на практически пустой аллее я особо отчетливо почувствовала наше уединение. И никак не могла взять в толк, как отец мог позволить этой встрече состояться.
___________
би – бабушка, татар.
Глава 5
– От кого тебе достались голубые глаза? – спросила я, решившись нарушить молчание. Мы уже минуть десять безмолвно бродили по аллее, и это сбивало с толку.
– От прабабушки.
– Она была славянкой?
Касим кивнул.
– Да.
– Только у тебя такие глаза или еще у кого-то в семье?
– Фирузе с этим тоже повезло.
– Ты считаешь это везением?