Я принимаю бой
Шрифт:
С трудом подавив желание кинуть в него диванной подушкой, я поднялась и направилась к двери:
– Дай мне еще полчаса, и я буду готова. Потом могу накрыть на стол.
В ответ он кивнул.
Спустя двадцать минут я вернулась в гостиную.
В платье гранатового цвета, едва доходящим до середины бедра. Оно чудесно оттеняло распущенные по плечам волосы, делая их еще более темными. Под платьем не было ничего, кроме черных кружевных слипов.
– Босая и на кухне, – прокомментировал мой внешний вид Жданов.
Сам он успел переодеться в темные джинсы
– Ты что-то говорил про ужин?
– Тебе показалось, – Артур подошел вплотную и, приподняв за талию, усадил меня на столешницу.
Прошелся губами от подбородка до левой ключицы. Ощутимо укусил за плечо. Его рука легла на мое колено и скользнула вверх по обнаженному бедру, а потом замерла у самого края платья. Он резко выдохнул и произнес:
– Стоп!
Я обхватила его руками за шею.
– Так что ты там говорил про ужин?
– Только то, что он давно остыл. Немедленно слезай со стола и помоги мне с посудой!
– Только тогда тебе придется меня отпустить.
Артур неохотно разжал руки.
Ужин прошел в неторопливой беседе об учебе. Когда мы закончили, на часах было уже начало одиннадцатого.
– Чем займемся? – спросила, как только мы совместными усилиями убрали со стола и устроились на диване.
– А какие есть предложения?
– Давай потанцуем!
Артур оказался идеальным партнером. Впрочем, как всегда. Мы танцевали, полностью отдавшись музыке и забыв обо всем на свете. Здесь и сейчас были только он и я. Один танец медленно перетекал в другой. Мы становились все ближе и ближе, пока он с тихим стоном не прижал меня к себе. Легкая подсечка, и мы оказываемся на диване. Я хохочу и брыкаюсь. Он улыбается нежно-нежно и тянет вверх подол моего платья. Его губы на моей шее, обнаженных плечах и груди, его руки скользят выше и выше, пока горячие пальцы не касаются края белья, и я замираю.
– Тише, – шепчет он, найдя мои губы, – ты чего испугалась?
Его рука продолжает движение вверх, обнажая живот. Артур смотрит на меня сверху вниз, покрывает лицо невесомыми поцелуями, а потом устраивается рядом, закинув ногу мне на бедра и перехватив руку за запястье.
– Жданов, – шепчу я, свободной рукой обнимая его за шею.
Он кладет голову мне на плечо, продолжая рисовать узоры на моем животе, медленно спускаясь к кромке белья. Кожа покрывается мурашками, и, не в силах сдержаться, я со стоном приподнимаю бедра ему навстречу.
– Ксю, – шепчет он, находя мои губы.
Но я уже не могу думать ни о чем другом. Только о его горячей ладони внизу. Его поцелуй сбивает, не дает сосредоточиться на чем-то важном, но Артур наваливается сверху, не позволяя мне шевельнуться, проводит языком по губам, заставляя их раскрыться. Но я уже ничего не соображаю, полностью потерявшись в пульсации, что разрастается внизу живота, затягиваясь в болезненный узел. Я пытаюсь скинуть его руку, но он только усиливает давление. И что-то внутри меня взрывается, заставляя выгибаться под ним дугой.
Он тут же ослабляет хватку и нежно проводит пальцем по припухшим от поцелуев губам. Потом снова ложится рядом и обнимает.
– Давай немножко просто полежим. Иначе полночь мы точно пропустим.
Я замираю, а он тихо смеется, и от этого смеха кожа снова покрывается мурашками.
Часы показывали без четверти двенадцать, когда Артур отпустил меня и встал, подал руку, помогая подняться.
– Наверху есть еще одна душевая. У тебя пять минут.
Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Даже в холодном свете лампы над раковиной был заметен яркий румянец на щеках, а на шее и ключицах алели следы от его поцелуев. От воспоминаний я покраснела еще больше. Умылась холодной водой и поправила платье.
Когда я спустилась в гостиную, Артур был там. Тихо работал телевизор. А еще там была бутылка брюта и вазочка с мороженым. Я переводила неверящий взгляд с лакомства на Жданова и обратно так долго, что он не выдержал и рассмеялся.
Куранты пробили первый раз.
Он протянул мне бокал.
– Скажи сразу, как мне придется расплачиваться за это великолепие? – тихо спросила, глядя в его потрясающие стальные глаза. – Если ступеньки, то я лучше сразу откажусь.
Он улыбнулся и шепнул на ухо:
– А если в моей спальне? Тоже сразу откажешься?
Часы пробили двенадцатый удар.
Я залпом осушила бокал.
Все еще улыбаясь, Артур подал мне мороженое и произнес:
– С Новым годом!
Глава десятая
В январе Макс, наконец, подписал договор. Тогда же стала доступна и информация о противниках.
– Арина Литвицкая, двадцать шесть лет, три победы, одно поражение, – читал заунывным голосом Жданов, пока я страдала над экзаменационными билетами в его гостиной. Как-то так получилось, что после праздников я не переехала домой, а осталась в доме на обрыве, постепенно перетащив туда все необходимое. Потом к нам присоединились Мих и Никита. Из-за сессии отпала необходимость каждый день ездить в город, а проводить ежедневные тренировки стало затруднительно. И Жданов принял решение о нашем совместном проживании под его крышей. Мальчики пришли в неимоверный восторг, оценив дом, сауну, на которую был немедленно наложен строгий запрет до турнира, и закрытый внутренний двор, но первая же побудка в пять утра повергла их в глубокое уныние. Как и наш ежедневный маршрут. К которому теперь добавились спарринги на пляже.
– Вес пятьдесят шесть, рост сто шестьдесят три. Предпочитает стойку, редко переходит в клинч. Тебе это о чем-то говорит, Ксю?
– А? – переспросила я, пытаясь прорваться через огромный текст на испанском, рассказывающий о путешествии Колумба. – Прости, что ты сказал?
– Что мы все умрем. И я первый. От стыда!
– Ты вряд ли меня опередишь, у меня завтра испанский.
– Этой мой шанс, Ксю! Ты завалишь сессию, а я не допущу тебя к боям. И все будут живы!
– Боюсь, у нас с тобой нет шансов при любом раскладе. Нас растерзает Русланов.