Я пришлю венок на твою могилу
Шрифт:
– Короче, ты у нас почти идеальный вариант. Вот только шапку эту твою ужасную выбросим, – Ксюша отпила вина и отправила в рот оливку с красным перцем. – Не, скажи мне, и че ты в него вцепилась, а? Он же стремный.
– Да ну всё уже! Телефон я почистила, из соцсетей его удалила. Можешь не читать мне нотации.
– Мы ж не первый день знакомы. Позвонит через неделю, и ты сразу кинешься все восстанавливать. Сколько это мракобесие уже длится? – Ксюша стала прикидывать в уме количество лет. – Тринадцать?
– Почти пятнадцать, – Лена разглядывала на скатерти
Ксюша вскочила и стала ходить взад-вперед по кухне.
– Нет, ты точно ненормальная! Он тебя использует, как резиновую куклу, – Ксюша сделала останавливающий жест рукой. – Молчи, дай я скажу. И не обижайся.
Лена закрыла лицо руками и заплакала.
– Тебе мужика нормального надо. Который вцепится намертво…
– …и в загс потащит? – Лена шмыгнула носом и стала вытирать глаза салфеткой.
– Да хоть в ближайшие кусты. Чего сразу в загс-то? Да хоть и в загс. Тоже ничего вариант, – Ксюша села на свое место и взяла очередную оливку. – Это ж надо додуматься: к нему дама через всю страну перлась, в койке теплая и голая лежит, а он ей про своих телок рассказывает. Да вы просто идеальная пара: моральный урод и бесхребетная мазохистка.
Лена начала громко хохотать.
– Ты бы сейчас себя видела. Может, Ксюнь, на психолога пойдешь учиться? Я тебе даже пачку салфеток для пациентов подарю.
– И зачем мне это надо да с моей-то красотой? У меня Васятка, знаешь, сколько зарабатывает?
– Но в загс не ведет.
– Не ведет. Тут ага, прокол, – Ксюша замолчала и задумалась. – Слышь, но у тебя ж на работе мужиков навалом.
– Они не мужики, они коллеги, – Лена стала собирать со стола опустевшие упаковки из-под еды.
– И пусть коллеги. Станете вместе по подворотням за преступниками бегать. Ты ему будешь патроны подавать. Романтично, наверное.
– Просто исключено. У нас Романыч, знаешь, как это не любит? Все эти шашни на работе. Пять лет назад следователя очень хорошего в область перевел, когда тот с практиканткой замутил. Аж зубами скрипел, но перевел. Потому как жутко принципиальный.
– Да ладно, – Ксюша махнула рукой. – Тебя не тронет. Ты вон ему как показатели шлепаешь. В тридцать стать начальником отдела, да еще и по особо важным.
Лена выбросила коробки в мусорное ведро и достала из пакета очередную бутылку.
– Я, между прочим, уже два года, как не начальник, – с грустью сказала она. – Так что незаменимых у нас нет.
– Ох, да. Помню, – Ксюша ловко вкрутила в пробку штопор. – Очень несправедливо. Я тебе еще тогда говорила, что это из-за того, что ты баба. Мужика б не сняли.
– Знаешь, как это было больно? Вчера тебе половина Управления во весь рот улыбалось, а как с должности сняли – сразу забыли, как зовут, – девушка подала подруге фужер и снова стала разглядывать капли на скатерти, водя по ним ярко-красным ногтем. – А я с таким трудом к этому шла. Ни личной жизни, ни отпусков путевых. Пахала… Как там президент говорил? А, как раб на галерах.
– Да помню я твои галеры, – Ксюша обняла подругу за плечи. – Что мне-то рассказываешь? Ты больше
– Ничего, – Лена подняла фужер. – Мы еще повоюем.
Глава 3
Майор Некрасова с улыбкой впорхнула в родной кабинет.
– Ленчик, привет! – кинулся с порога обниматься Жора Кораблев. – Ай, красотка! Вот сразу видно, что человек из отпуска. Ну, как там наша «нерезиновая»? Ладно, все потом. Пойдем скорее, сводка сейчас начнется.
– Здрасьте, а раздача слонов? – Лена потрясла пакетом с логотипом известного столичного гипермаркета.
– Неужели из Москвы нам колбасу привезла, как в старые добрые? Кормилица ты наша, – начальник отдела Паша Авдеев уже отодвигал Жору, чтобы обнять девушку.
– Нет, вечное, голодные вы мои, – улыбнулась Лена. – Магнитики в ассортименте. Держи, Паш. Там в пакете тебе и семейству, разберетесь.
Жоре досталась коробка его любимых песочных корзиночек с ягодами, которую он нежно прижал к груди, блаженно закатив глаза.
– Богиня! Проси, что хочешь.
– Я запомню. А вот это товарищу Малышеву, так сказать, персонально, – Лена торжественно протянула конверт молодому следователю. – Жора, только сначала неси нашатырь. Сейчас Севу откачивать будем.
Парень осторожно заглянул в конверт и вдруг начал жадно хватать ртом воздух.
– Жор, ну где ты там? Мы ж его теряем, – Лена игриво подмигнула побледневшему коллеге.
– Не томите уже, в самом деле. Чего там нашему искусствоведу перепало? Абонемент в филармонию, поди? – привстал со своего места Авдеев, будто пытаясь разглядеть подарок.
Малышев дрожащими пальцами вытащил фотографию с надписью «Всеволоду от Тамары Гвердцители».
– Но как? – недоумевал Сева.
– Я у друга в прямом эфире в инстаграме ее выступление на корпоративе увидела. Написала, чтобы автограф для тебя взял. А она как узнала, сколько тебе лет, так чуть вторую фотку не кинулась подписывать.
Жора выхватил у друга фото.
– С ума сойти, Севыч! Какая тетя! А… кто это?
– Отдай сюда, позорище! Леночка, да я… Да для тебя…
– Знаю-знаю. «Богиня, проси что хочешь». Ну-с, приступим к сводке?
Девушка с удовольствием села за свой рабочий стол и нежно погладила его руками. Только здесь ей и было спокойно. Она достала из пакета новые туфли и прилепила внутрь силиконовые полосочки. Лена давно усвоила, что новым туфлям, как и мужчинам, абсолютно нельзя доверять. Особенно если и те, и другие очень красивые.
На планерке майор Авдеев доложил о текущих расследованиях, пригрозил кулаком Жоре за «вечное разгильдяйство» при составлении недельных отчетов и пообещал в следующий раз высечь его принародно, чтоб и другим неповадно было. Когда сотрудники отдела разошлись по своим кабинетам, Паша под первую за рабочий день кружку растворимого кофе традиционно докладывал сослуживцам последние новости о сыне.