Я признала хаос

Карпо Катти

– Ну, тогда поздравляю. Ты и дальше будешь вместо него тут мучиться.

С мотивирующей поддержкой у меня по-прежнему пресно и туго. Но, судя по довольному лицу, Рашель все же словил пару позитивных волн.

– Буду стараться, - от души обещает он.

А уж тут как повезет. У господина Люминэ может быть совершенно иное мнение на этот счет.

* * *

То, что мне позволили спокойно принять ванну и не вторгались в мою приватность, пока я переодевалась, вовсе не значит, что о моем существовании забыли.

Я, конечно,

могла притвориться мебелью и просто не покидать спальню Виви, тем более что от ужина я отказалась, а Лиллоу порадовал меня новостью о том, что господин вернется лишь ближе к ночи…

Свобода и уединение. Красиво звучит.

Одно «но» только.

Совесть существенно мешает моей приятной жизни.

Поэтому, мысленно ругая собственную расточительность в разбрасывании отвратительных обещаний, выглядываю в коридор и воровато оцениваю ситуацию.

Пусто. И тихо.

Может ли быть, что Лиллоу, который, к слову, ни о чем мне не напомнил в ходе вечерней беседы, запамятовал по поводу моего обещания понежничать с Эли? И возможно ли, что и сам паразитенок давно уже сопит в своей люльке, досматривая сотый сон?

Мечтать не вредно. А давать обещания легко и просто.

И лишь от внутреннего самокопания никак не отделаться.

Насторожено прислушиваясь к каждому шороху, прокрадываюсь до лестницы и смотрю вниз. Ни намека на шевеление.

Шурх-шурх-шурх…

Определив направление, откуда слышится странное шуршание, разворачиваюсь и, замаскировавшись под статую, жду появление источника. Шум исходит из бокового коридора – того самого, где в прошлый раз скрылся Лирис. Туда я еще свой нос не совала. Не возникало особого желания устраивать исследовательский бросок по поместью.

Ожидаю. Громкость шуршания нарастает. А в полумраке уже вырисовывается нечто живое.

Непроизвольно кривлюсь, когда на свет, покачиваясь, выходит Эли. Пижамка цвета салата пестрит четкими рисунками авокадо, а ноги мальчишки утопают в пушистых светло-зеленых тапочках с торчащими сплетенными нитями и миниатюрными вязаными ягодами. Паразитенок абсолютно не сосредоточен на контроле за собственными ногами, отчего те еле поднимаются, а подошва тапок трется о пол, создавая те самые шуршащие звуки.

Несмотря на мои старания, направленные на маскировку, Эли все равно замечает меня. Хотя смешно называть «стараниями» попытку изобразить местный декор, при этом находясь посреди коридора в розовой футболке и ярко красных пижамных брюках.

Да у нас с мелкотой прямо парный лук. Осталось организовать пижамную вечеринку.

Потирая кулачком левый глаз, Эли топает прямо ко мне. Силюсь держаться до победного и не дать деру.

– Мамочка.

Уворачиваюсь от тянущихся ко мне ручонок и зацепляю согнутыми пальцами дитенка за шиворот – Эли не рассчитал силу порывистого обнимательного броска и почти улетел вперед. Частенько же с ним такое случается.

– Предупреждала ведь, дурацкие прозвища под

запретом.

Виляю в сторону повторно, потому что Эли, не утратив мотивации, вновь захотел поймать меня своими миниатюрными зацепушками.

– Уверен, ничто в этом мире не способно остановить Эли, если он решит что-то сделать.

Изображаю звук, при котором обычно изо рта исторгается не прижившаяся внутри еда, и с мрачным видом поворачиваюсь к лестнице. Лирис к этому времени преодолевает последнюю ступеньку и приклеивается боком к перилам. Он тоже при параде – пижаму в белых оттенках украшает сложный орнамент из множества разнообразных разноцветных плюшек и булочек.

И спасибо большущее, что хоть старший на меня с объятиями не бросается.

Успеваю только подумать, а Эли – сонный, но в то же время чересчур внимательный к смене обстановки в свою пользу, - мигом зацапывает меня за талию.

Так, отвлекающий маневр – это уже против правил, считаю.

– Говорил же. – Лирис смотрит на брата не менее угрюмо, чем я. – Его не остановить.

– А тебе чего, хвостатое чудовище?

Сегодня старший братец предпочел пушистому хвостику распущенные волосы, однако ошарашенным он выглядит вовсе не от моего объективно неподходящего прозвища. Причина в жесткости моего тона. Зуб даю.

А чего он, собственно, ожидал? Отколошматил меня силой Иммора и по-быстрому сделал ноги. В обычной ситуации, если не могу предотвратить нанесение мне повреждений, обязательно даю сдачи. Так что мальчишке серьезно повезло, что он – ребенок. И в том, что я не в курсе, как с ним обращаться.

В руках у Лириса небольшая прямоугольная корзинка. И сейчас он сжимает ручку так сильно, что пальцы утрачивают здоровый цвет и становятся полностью белыми, будто вычищенная и отполированная кость.

– Я не хотел, - еле слышно признается он. – Днем… Я не специально.

Ого, как же легко с него слетает строптивость. Стоит только начать разговор без лишних свидетелей.

Специально громко фыркаю. Кажется, даже дом отзывается мне эхом вдалеке.

– Отвратность моей личности неоспорима, и я способна болтать мерзости двадцать четыре часа в сутки. Так что если будешь буцкать меня световым силовым полем каждый раз, когда из меня слова вылетают, мой дух очень скоро вспорхнет к солнечным небесам.

Пробую для интереса отцепить от себя Эли путем надавливания ладонью на его лоб и последующего пихания в сторону. Метод изощренный, но никаких результатов не дает. К тому же видок у младшенького не назвать иначе как «блажено расслабленный». Можно подумать, что в этот самый миг все мечты его крохотулечной жизни разом сбылись.

– Извини.

Вскидываю голову и от удивления запускаю брови в сложный танец.

Лирис извинился?

Прямо словами?

Или это галлюны от побочного действия «Алого», смешанного с кровяными тельцами Виви? И вся эта сцена мне просто чудится?