Я призываю любовь

Бейтс Ноэль

— Нет, — прошептала она. — Я хочу тебя.

7

Вот она и всплыла, постыдная правда, которую Розалин тщетно скрывала от себя. Неожиданное открытие заставило ее почувствовать себя обнаженной, беззащитной. Разве не этого она всегда боялась? Что мужчина, нависший сейчас над ней, заставит изменить все устоявшиеся представления о жизни?

Розалин посмотрела на Скотта и отвела взгляд. Внутри нее словно разом вспорхнула тысяча колибри, трепеща крохотными крылышками.

— Я выключу свет, — хрипло

сказал Скотт, но она быстро встала.

— Не надо. Я выключу сама.

Ей не терпелось погрузиться в темноту, чтобы скрыть свой страх перед тем, что должно было случиться. Она была сама не своя, но не могла бороться с неизбежным.

Скотт не заставит ее силой переспать с ним, Розалин это знала. Но бегство не спасет ее, потому что она будет все равно испытывать это бесстыдное желание и рано или поздно снова окажется в сходном положении. Скотт был прав, когда говорил, что она провела всю жизнь, прячась от самой себя.

Розалин села на кровать рядом с ним, предвкушая наслаждение и испуганная собственным безрассудством.

— Ты не передумала? — тихо спросил Скотт.

— Это… это нехорошо… Я помолвлена…

Помолвка когда-то казалась ей правильным поступком. Но сейчас Розалин видела, что это была всего лишь судорожная попытка сохранить свой привычный мирок. Она попыталась думать о Роджере, но даже не смогла представить его лица. Мужчина, находящийся рядом с ней, полностью завладел всеми ее помыслами.

— Ты совершила ошибку, почему бы не признать это? Ты не можешь цепляться за Роджера в надежде, что он удовлетворит все твои эмоциональные потребности.

— Тебя это не касается!

— Разве?

— Это сумасшествие, — прошептала Розалин.

— Почему? Почему это сумасшествие? Потому что прежде такого с тобой не случалось?

— Потому что…

Розалин прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Почему это было сумасшествием, она не могла объяснить, просто знала, что это так.

Скотт притянул ее к себе.

— Раздень меня, — прошептал он ей на ухо. Голос его звучал тихо, но властно. Или же это ее руки подчинялись собственным внутренним командам?

Розалин, дрожа и смущаясь, сняла со Скотта майку и трусы. Ей стало жарко, когда ее пальцы случайно коснулись напряженной мужской плоти.

— Розалин, — пробормотал он, — я хочу, чтобы ты видела, что делаешь.

Она послушно опустила взгляд и была потрясена тем, что предстало ее взору. Ночник был выключен, но серебристого света луны оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть совершенное тело Скотта — стройное, мускулистое. Казалось, Розалин впервые видела обнаженного мужчину.

Словно во сне она начала снимать джемпер, но он остановил ее.

— Не спеши. Я хочу, чтобы этот миг длился вечно.

Розалин замерла в нерешительности, не зная, как ей быть. Она не привыкла превращать обычный акт раздевания в своего рода спектакль. Вся ее жизнь словно пронеслась перед мысленным взором. Но тут он хрипло проговорил:

— Мы с тобой двое сумасшедших в этом сумасшедшем мире. Так давай же наслаждаться друг другом!

Розалин медленно встала и сняла

джемпер, затем юбку, движениями словно лаская себя. Она не стыдилась своего тела, зная, что несмотря на возраст, выглядит совсем неплохо. Но Скотт не подросток, впервые видящий обнаженную женщину, и среди его подруг, надо полагать, были ослепительные красавицы. Она бросила на него робкий взгляд из-под ресниц, в поисках признаков недовольства на лице. Но Скотт улыбался, разглядывая ее, и Розалин ощутила небывалый прилив сил. Странно, но ей казалось, что все это происходит не с ней.

Когда Скотт увидел ее обнаженные груди, он застонал от желания.

— Я уже не юная девочка, — прошептала она, скользнув к нему в постель.

— Ты — лучшее, что я когда-либо видел, — ответил Скотт, обнимая ее. Он поцеловал ее возле уха, потом скользнул губами по шее. — Я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину.

Взгляд Скотта гипнотизировал ее, тело все сильнее реагировало на прикосновения его рук. А когда пальцы Скотта нежно касались самых сокровенных мест, судорожно переводила дыхание.

Розалин прижалась к нему, трепеща и изнемогая от желания. Он склонил голову над ее грудью, лаская языком соски, потом припал к ним губами — сначала к одному, потом к другому.

Занималась ли она когда-нибудь любовью по-настоящему? — подумал Скотт. Похоже, что нет. Во всяком случае, не так.

Тело Розалин словно жило собственной жизнью. Когда он отпустил ее соски, чтобы продолжить путь вниз, Розалин продолжала ласкать их сама, поглаживая пальцами. Она больше не была доктором Розалин Паркер. Она стала диким, необузданным созданием и не узнала бы саму себя, если бы увидела со стороны.

Когда Скотт наконец вошел в нее, она изнывала от нетерпения и страсти, и их ритмичные движения сразу совпали…

Много позже, когда до Розалин дошел смысл случившегося, она повернулась к Скотту и прошептала:

— А что будет дальше? Я имею в виду…

Ею снова овладело смятение, снова грыз червячок сомнений, не позволяющий взять себя в руки.

Скотт погладил ее по щеке.

— Полагаю, что тебе нужно разорвать помолвку с Роджером. Разве не так? — И замер, ожидая ответа.

— Да, я так думаю.

— Только думаешь? — хрипло рассмеялся он.

— Я чувствую себя такой виноватой… — пробормотала Розалин, пряча лицо на его груди. — Я просто-напросто забыла о последствиях. Это на меня не похоже. Я всегда нахожу в себе силы остановиться…

— Всегда?

— Таков уж мой характер.

Но она уже сама не знала, какой у нее характер. С той минуты, как встретила Скотта Барфилда, она вела себя непредсказуемо. Она, взрослая женщина, оказалась полностью во власти постороннего человека! Возможно, сказала себе Розалин, причиной этому стала непривычность ситуации. Она не помнила, чтобы отец ее чем-нибудь болел, никогда отношения с ним не выходили за строго обозначенные рамки. Все заранее было известно. Поэтому случившееся было исключением из правила. Эта мысль на мгновение принесла облегчение, дав возможность почувствовать себя менее уязвимой.