Единственный день – воскресенье,Когда мы с тобою вдвоем.И шумное телевесельеС утра наполняет наш дом.Единственный день – воскресенье,Когда можно все позабыть.И острое русское зельеПод свежий огурчик испить.Единственный день – воскресенье,Когда телефон не зовет.Поскольку и в дружеских семьяхВ тиши отдыхает народ.Единственный день – воскресенье,Когда можно всласть отдохнуть.И вечером вместе со всемиВ театре познать что-нибудь.И мы воскресенье встречаемБез будничных бед и тревог.И лишь кабинет мой печален.Он
так в этот день одинок.
«Когда твои глаза грустны…»
Когда твои глаза грустныИ молчалива ты весь вечер,Я вновь в предчувствии вины,Хотя виниться вроде не в чем.В твоих глазах – синь декабря.И я себе уже подсуден.Прости, я так люблю тебя,Что грусть твояМне сердце студит.Потом ты скажешь – почемуТебе весь вечер было грустно.Тревогу я твою поймуИ жизнь в свое вернется русло.
«Характер виноват иль возраст…»
Характер виноват иль возраст,Что стал я ссориться с тобой…И прозвучал обидный возгласЗа уходящею спиной.А я люблю тебя, как прежде,Как любит львицу старый лев.Но в страхе замирает нежность,Когда встает меж нами гнев.И если я виновен в этом,Прости несдержанность мою.В твоей судьбе бушует лето,И я продлить его молю.А осень, что в меня вселилась,Ветрами душу замела.Любовь нам оказала милость —Быть выше бед, обид и зла.
Еврейские жены
Еврейских жен не спутаешь с другими.Пусть даже и не близок им иврит.Я каждую возвел бы в ранг богини,Сперва умерив вес и аппетит.А как они красноречивы в споре,Когда неправы, судя по всему.Душа их – как разгневанное море.И тут уже не выплыть никому.Мой друг художник – молодой и светский, —Разводом огорчась очередным,Спросил в тоске: «Что делать? Посоветуй…»И я сказал: «Езжай в Иерусалим…»Престиж еврейских жен недосягаем.Непредсказуем и характер их.Когда они своих мужей ругают,То потому, что очень верят в них.В их избранность, надежность и удачу.Боясь – не потерялись бы в толпе.А неудачи – ничего не значат.Была бы лишь уверенность в себе.И чтоб не обмануть их ожиданий,Мужья обречены на чудеса:Рекорды, книги, бизнес женам дарят,Чтоб гордостью наполнить их глаза.Еврейским женам угодить не просто.Избранник – он единственный из всех.Они хотят любимых видеть в звездах,В деяньях, обреченных на успех.И потому ни в чем не знают меры,Когда мужей выводят в короли…Без женской одержимости и верыОни бы на вершины не взошли…Пою хвалу терпению мужскому.Еврейским женам почесть воздаю.Одна из них не просто мне знакома,Она судьбу возвысила мою.Иерусалим. 2010
«Я думаю, что где-то в царстве Божьем…»
Я думаю, что где-то в царстве БожьемВсе наши судьбы в Книгу внесены.Но ни строки мы в ней прочесть не сможем.И только что-то знают наши сны.И в этом есть особый смысл и мудрость.Иначе как бы жили мы тогда,От будущих потерь напрасно мучась,Шагреневые вычислив года?И все же я хотел бы знать заранееТвою судьбу и обмануть ее.Взяв на себя хотя бы часть страданий,Отдав взамен им мужество свое.Я записал бы на свои страницыТвои невзгоды и грехи твои.Пускай во мне твой черный день клубится.Пускай в тебе продлится миг любви.И вспомнишь ты зарю в конце аллеи,Где в стылых ветках зимний день притих.И жизнь твоя окажется
светлееМоих предчувствий и надежд твоих.2007
«Это как наваждение…»
Это как наваждение —Голос твой и глаза.Это как наводнение.И уплыть мне нельзя.Все затоплено синью —Синим взглядом твоим.Посредине РоссииМы с тобою стоим.И весенние веткиНад водой голубой,Словно добрые вехиНашей встречи с тобой.Я смотрю виновато.Я в одном виноват,Что чужой мне была тыЧас иль вечность назад.1996
«Чем дольше я живу…»
Чем дольше я живу,Тем мне еще дорожеБылая жизнь и нынешние дни.Они порою меж собой не схожи,Но я прошу судьбу:«Повремени…»Пусть время не спешит,Как гонщик в ралли.Мы к финишу ведь все равно придем.Еще не все мы роли доиграли,Еще о нас скучает отчий дом.Чем дольше я живу,Тем мир вокруг прекрасней.Я чувствую его —На цвет, на звук, на вес.Мы в черных днях, надеюсь, не погрязнем,А светлых дней, я верю, не в обрез.И в этот тихий кризис все со всеми.Как Родина с любым из нас вдвоем.Нам одолеть бы это злое время,А там еще всю жизнь мы проживем.1992
Потери
Я слишком много знал потерь…Все было, как в старинной драме;Мне говорили: «Друг, ты верь…»Потом, закрыв за мною дверь,Ехидно руки потирали.Я слишком много знал потерь.Обид, предательств и коварства.Моих ты горечей не мерь,Не измеряй чужого хамства.И все же где-то в глубинеВо мне доверие таится.Оно, как раненая птица,Все с болью той наедине.Но ведь не вечно длиться боли…И птица, поборовши смерть,Взметнется в небо голубое,Чтоб снова к людям полететь.Ну, а меня друзья найдут.Вернут опять к любви и дружбе.Ты помолчи – нам слов не нужно.Слова, они потом придут.И не сердись, что я суровоСмотрю на все.Ты мне не верь…Я возвращаюсь к жизни снова,Где слишком много знал потерь.
«Как высоко мы поднялись…»
Как высоко мы поднялись,Чтоб с солнцем встретиться в горах.А ты смеялась, глядя вниз,Боясь случайно выдать страх.Я успокаивал тебя…Когда вдвоем – совсем не страшно.И горы в красках октябряВнимали этим мыслям нашим.О, как порою высотаСердцам людским необходима:Обиды, беды, суета,Как облака, – проходят мимо.
«Я радуюсь тому, что я живу…»
Я радуюсь тому, что я живу.Я радуюсь снегам и майским радугам.И птицам, прилетевшим в синеву.И просто солнцу – бесконечно радуюсь.Я радуюсь твоим глазам в ночи,Когда они так близко рядом светятся.Когда слова мои, как руки, горячи.Я радуюсь всему, во что нам верится.Пусть никогда не покидает насПодаренная нам земная радость.Хоть у судьбы велик ее запас, —Храни ту радость и душой, и взглядом.Я радуюсь, что встретилась любовь.Хотя казалось – встреча не случится.Я радуюсь, что мой услышан зов,Когда рассвет упал на наши лица.И чтобы ни пришлось изведать мне,Я все приму, к чему был небом призван.Нет ничего прекрасней на земле,Чем просто радоваться жизни.2007