Я промазал, опер – нет
Шрифт:
Я поднялся с кровати, прошел по сияющему паркету к окну, раздвинул шторы. Открывшийся вид пришелся мне по душе. Огромный бассейн метрах в двадцати от окна, прорезанный тротуарными дорожками и усеянный альпийскими горками газон до самого терема, от которого вдаль тянулась ухоженная сосново-еловая роща. Садовник, стригущий кусты, девушка в переднике горничной... Где-то должны быть и охранники, но никого из них я не увидел.
Осмотрел я и комнату. Типичная спальня с дорогим гарнитуром из цельного дерева, большой жидкокристаллический телевизор под потолком, в углу бар без
В баре коньяк, водка, виски, джин, аперитивы. Но это все слишком тяжело даже с глубокого похмелья. Но в шкафу я обнаружил небольшой холодильник, а в нем целый ящик пива. Не скажу, что с жадностью, но с удовольствием я вскрыл одну банку, глотнул студеной свежести.
– И мне! – услышал я за спиной.
Лера сидела на кровати, вытянув ноги. Спина выгнута назад, грудь высоко поднята, на животе ни единой складочки. Казалось бы, тело – само совершенство, но мне почему-то не хотелось на нее смотреть. Пресытился. А почему? Потому что не любил... И если бы девушка сейчас вдруг исчезла, я бы на радостях откупорил вторую банку. Впрочем, ни Лера никуда не денется, ни пиво – все будет, и в избытке.
Я кинул ей банку, проследил, чтобы она не попала ей в лоб. И когда девушка поймала банку, я снова отвернулся от нее, подошел к окну.
– Поплавать бы, – сказал я, глядя на хрустальную, переливающуюся под солнцем воду бассейна.
– Любой каприз, и даже без денег.
– Что, можно прямо сейчас пойти и поплавать?
– Запросто.
– Ты откуда знаешь? Ты что, хозяйка в этом доме?
– Нет, но Михаил Афанасьевич сказал, что ты можешь делать все, что хочешь. Хочешь – бассейн, хочешь – сауну, а хочешь – и то и другое под одной крышей... Пиво, бар – все в нашем распоряжении. Брось еще баночку!
Я выполнил ее просьбу, и сам лишний раз освежился. В голове просветлело, на душе полегчало.
– Знаешь, я и сама бы в бассейне поплавала. Пойдем?
– Пошли.
Я не стал ждать, когда Лера оденется, первым покинул комнату. Босиком шел по гладкому полу из лакированной паркетной доски, спускался по мраморной лестнице с никелированными перилами и не чувствовал, что пыль прилипает к пяткам. Чистые полы, как и весь дом – начищено в нем, все блестит. И от самого дома я шел по теплой гранитной брусчатке, время от времени переступая через бордюр, чтобы освежить ступни в мягкой и увлажненной траве.
В беседке недалеко от дома я увидел статного парня в белой рубашке и с переговорной гарнитурой наушного крепления. Он смотрел на меня и о чем-то с кем-то говорил, но при этом он даже не попытался меня остановить.
Я не стал останавливаться у кромки бассейна, с ходу ласточкой вошел в прохладную, бодрящую воду, руками коснувшись дна. Вынырнув, увидел, что охранник вышел из беседки и направляется ко мне. Неужели выгонит?.. Но нет, по пути он прихватил два шезлонга, поднес их к бассейну, установил и знаком показал мне, что все в моем распоряжении.
Потом появилась Лера. В запахнутом банном халате, в босоножках на высоком прозрачном каблуке. Вот она скидывает
– Как водичка? – спросила она, потягиваясь навстречу солнцу.
Казалось, девушка позирует перед камерой профессионального фотографа, и надо сказать, смотрелась она очень эффектно... Еще пару пива, и она снова станет неотразимой.
– Мне нравится.
– Тогда мне тоже уже нравится, – льстиво улыбнулась она и торпедой нырнула ко мне.
Я не стал избегать ее объятий, но особенного восторга не выказал.
Мы плавали, загорали в шезлонгах, пили холодную «Баварию». А потом отправились в наш номер, где Лера предложила расширить сосуды посредством коньячной терапии...
Коньяк действительно расширил все сосуды, и я ощутил мощный прилив крови. Проснувшееся желание стремительно окрепло, и Лера с радостью приняла меня в свои объятия...
Хряпов нас не тревожил. Как будто его не было совсем. Я спросил у Леры, где он, а она ответила, что у него много работы. Не появился он и вечером. А ближе к ночи мы с Лерой, изрядно под хмельком, отправились в сауну – парились, плескались в закрытом бассейне, пили коньяк под хорошую закуску, предавались греху, а в паузах между этим играли в бильярд...
До постели в ту ночь я добрался опустошенный, но страшно довольный, уронил голову на подушку и сразу заснул.
А утром я снова поправил здоровье пивом, снова вместе с Лерой отправился к бассейну, плавал, загорал, наслаждался комфортным отдыхом. Обед, коньяк, бурная постельная сцена, «тихий час»...
Проснувшись, я обнаружил, что Лера не спит. В распахнутом настежь халате она сидела у зеркала и наводила красоту. На меня девушка не смотрела, но мне казалось, что все-таки она следит за мной...
Да и не могло быть иначе. Неспроста Хряпов приставил ее ко мне. Кто-то же должен был смотреть за мной, отслеживать мое настроение, держать меня в русле красивой жизни – пиво, водные и солнечные ванны, красивая девушка, коньяк... Признаться честно, мне нравилось такое времяпрепровождение. Но животных в этой жизни кормят сытно только в двух случаях – или за красивые глаза, в силу хозяйской любви, или на убой, из личной выгоды. Я хоть и не животное, но и не брат Хряпову, не друг и даже не приятель. И если он держит меня в тепле и достатке – значит, что-то ему от меня нужно.
С его помощью я должен был взять и допросить сначала киллера, а затем и заказчика – черноволосую девушку из поезда и его компаньона Акимчева.
Возможно, в этом был резон. Но почему я уже вторые сутки не вижу Хряпова? Почему я все это время веду разгульный образ жизни под присмотром Леры?.. Что, если он держит меня здесь в изоляции от остального мира? Что, если прикармливает для того, чтобы приручить и сделать своим цепным псом? Да, у нас общие интересы, но это вовсе не значит, что мы будем вместе. Кто-то из нас ведущий, а кто-то ведомый. Он первый, я второй, если не третий и не четвертый-пятый-десятый...