Я ревную тебя к звёздам

Петренко Е.

Была там и куча мелких обрезков самых разных кож. На них, как на основе, артефакторы собирают рунные узоры из драгоценных камней и бусин из благородных металлов. Кожи разных животных обладают и свойствами совершенно разными. Та мелочь, что не годится для доспехов, прекрасно подойдёт артефактору. Тем более, что дед всегда доспехи зачаровывает и обрабатывает кожи так, чтоб они без труда впитывали любую магию. А это доступно только кожевникам-магам.

А ещё дед сходил в пещеру, где мы сожгли мияги. Оказывается, если сжечь куколки, то сгорает всё, кроме их зубов. Как их использовать дед не знал. Боясь наткнуться на яд или проклятье нежити, собирал зубки

серебрянными щипчиками. Но собрал всё, что нашёл, и ссыпал пару десятков мелких острых конусообразных костяных образований в мешочек из зачарованной кожи. Попросил товарища исследовать их свойства. В артефакторстве часто подобное воздействует на подобное. Дед полагал, что они могут пригодится, чтоб зачаровать доспех для охоты королевских охотников на нежить или нелюдь. Поскольку мияги относятся к нежити, а куколки уже к нелюди. Может получиться интересный эффект. Я был уверен, что мой товарищ заинтересуется такой диковинкой.

Это было единственное место куда я собирался. Хотя, по доброму, нужно было бы заехать и к королю Гриммерту. Рассказать от первого лица от всех событиях, связанных с Храмом. И о нападении, и о проклятии, и о моей ошибке, и, конечно же, обо всех последних событиях. Но я боялся. Не того, что отец Лииры поставит мне в вину, что я не защитил его дочь. Боялся, что моя нетерпеливая девочка бросится в новую схватку без меня. Я думаю, что, если уж она отправила письмо деду, то и отцу тоже поведала обо всём. А то, что рассказ о лилу и работорговле рано или поздно дойдёт до королевских ушей, почти уверен. Всё зависит только от того, насколько далеко распространился заговор.

Чтож, если будет возможность совместить ночлег с посещенем артефактора и королевского дворца, я это сделаю. Но, пока Витре будут держать крылья, мы будем лететь в сторону Храма.

Несмотря на небольшую задержку, вылетел я не слишком поздно. Была надежда долететь до обиталища Найда в один перелёт. Придётся немного забрать к западу по дороге к дворцу, но крюк совсем небольшой. Мы давно не виделись и, честно говоря, меня порадовало, что обстоятельства сложились так, что наша встреча состоится. Нельзя сказать, что мы были близкими друзьями. Но знали друг друга с Ковена. Учились на параллельных курсах в один и тот же год. Я на лекарском, он, соответственно, предметник, артефактор.

Этого парня многие считали странным. Имя Найд, говорящее. Его действительно нашли. Ему повезло. Приёмные родители оставили себе, подброшенного под дверь дома, младенца. Расу ребёнка определили с оговорками. Он мог быть чистокровным хомо или последствием внебрачной связи воргенского наёмника с девушкой хомо. В принципе, все Чесменские расы были совместимы и могли оставлять потомство. Это было основным требованием Предтеч к изменённым. Возможность смешения рас. Что всегда поддерживали служители Храма Веледа.

На самом деле, смешанные браки чаще всего случались именно в среде хомо. И эта раса, хоть и самая короткоживущая, была наиболее плодовита, разнообразна в магических способностях и приспособляема к условиям нового мира.

Воргены и хомо были наиболее совместимы. Да и образ жизни обеих рас способствовал появлению таких союзов. Наиболее закрытыми, в плане смешения, были лилу, иары и цверги. Метаморфы, из-за своего свободного сексуального образа жизни, могли составлять смешанные семьи, но не могли вообще порадовать культурой крепкого брака. Из-за этого в семьях хомо, было не принято серьёзно принимать возможность такого союза. Следующими после хомо, по частоте смешанных браков были сидхе. Представители этого народа были очень красивы и чувственны. Но всё это касалось мужчин. Женщины-сидхе считались хранительницами

и выдавались замуж в чужую расу только тогда, когда было кому продолжить линию своего рода. Исключением могло быть только решение Веледа.

Эти размышления о Найде разбудили память о сестре. Я постарался избавиться от этих воспоминаний и опять порылся в давней истории нашего знакомства с артефактором. Из-за его странности, он часто становился мальчиком для битья. Я жалел его и подлечивал следы юношеской толкотни за место под солнцем. Но, когда его любовь к одиночеству и жажда знаний, наконец, стала проявляться реальными результатами, он стал одним из самых востребованных учеников Ковена.

Его по прежнему недолюбливали, но теперь заискивали и иногда даже побаивались. Он очень рано проявил талант искуссного и очень необычного артефактора. Его изделия были не стандартными. И никто, никогда не мог даже предположить на что он был способен. Ко мне он относился без особого тепла, таких отношений у него не было в принципе, но мою доброту он помнил и, уж, что-что, а не благодарным не был.

Чем старше мы становились, тем меньше он любил общение с людьми, но наши отношения потеплели. Сейчас я полагаю, из-за развития моего второго дара - эмпатии. После окончания учёбы и получения звания, Найд поселился в старом родительском доме. Приёмные родители были в возрасте уже тогда, когда младенца подбросили к их порогу. Их собственные дети давно выросли и обзавелись собственными семьями и хозяйствами. А к моменту получения диплома, оставался в живых только отец. И тот ушёл к богам через несколько месяцев после возвращения сына.

Дом Найда, стоял на краю деревни Рыбка, расположенной в долине между дельтами Тины и Саграны, на территории хомо, но не далеко от границы поселений иаров. Один из притоков Тины - Водогон. Это быстрая и узкая река, на правом, более высоком берегу которой стоит деревня Найда. Река очень богата мелкими породами очень вкусной рыбы. Зато там её несметное количество. Деревня, понятно, рыбацкая. Что ясно по названию.

Жители её обладают весёлым и лёгким нравом. Может потому, что никогда не страдали от голода. Земли вокруг плодородны. Вылов рыбы всегда находился под строгим надзором старост рыбацких деревень. Места считались тихими и счастливыми. И такие события, как появление брошенного младенца у порога, были, скорее, из ряда вон выходящими.

Самое интересное, что в тот день, и в течение нескольких недель до и после этого события, никто не видел чужих в деревне. Загадка появления малыша так и осталась загадкой. Хотя сейчас, тридцать с лишком лет спустя, никто уже и не вспоминал при каких обстоятельствах появился в доме на выселках, любитель тишины и одиночества, Найд. Хотя, после его возвращения из Ковена, деревню всё чаще стали посещать чужие люди. Чужаки были не шумными. Большого внимания к себе не требовали. Но выглядели людьми не бедными.

Вот и сейчас, когда над Рыбкой заклекотал, спускаясь, мой вигонь, только вечно любопытные мальчишки проскакали на палочках до околицы, чтоб добежать после до старостиного дома и сообщить о новом госте необщительного соседа.

Глава 21.

– Ты можешь вернуться к зрению ночных летунов?- с некоторым сомнением, зашептала я на ухо Варгу.