Я рискну
Шрифт:
Я поднимаю руку к голове и с шипением вдыхаю.
— Будь осторожна, — говорит она, беря меня за руку, чтобы помочь мне сесть. — У тебя на лице стекло. — сидя, я склоняю голову. — Что, черт возьми, случилось? — требует она.
— Я в порядке, — говорю я, когда моя голова раскалывается.
— Нет, не в порядке. Боже, Остин, нам нужно отвезти тебя в больницу.
Я
— Нет.
— Да, — огрызается она. — Я только что нашла тебя в отключке на полу в ванной. И тебе нужно наложить швы. Возможно, у тебя сотрясение мозга.
— Шелби, — говорю я.
Она единственная, кого я хочу сейчас видеть. Я поеду в больницу, и там узнают, что я пила и не достигнув совершеннолетия. Они подключат полицию, а я откажусь им что-либо рассказывать. Вот чего хочет этот ублюдок. Он думает, что может играть со мной. Я отказываюсь позволить ему выиграть.
— Дай мне мой телефон.
— Где он? — спрашивает она, вставая.
— На столешнице, — я снова поднимаю руку к голове, и она возвращается окровавленной. Я потираю ее между пальцами.
Она оглядывается вокруг, потом качает головой.
— Нет, это не так.
Я делаю длинный вдох, закрываю глаза и стараюсь, чтобы меня не стошнило. Моя голова стучит как барабан, и у меня кружится голова.
— Еще слишком рано просто заявиться к ней домой. Я дам ей пару часов.
Я просыпаюсь от голосов, доносящихся снизу, из здания клуба. Когда я сажусь, голова все еще раскалывается, а глаз опух.
Мне следовало держать рот на замке. Я думала, что, если скажу им, что у меня есть доказательства на них, они отстанут, но я должна была знать, что с Килланом это не сработает. Ублюдок.
Я встаю с кровати Коула и встаю. Волна головокружения накатывает на меня, но мне удается переждать ее.
— Почему мы здесь, чувак? — спрашивает Беннет.
— Я скажу тебе, зачем, когда все придут, — говорит ему Коул.
Я беру его черную толстовку на молнии с конца кровати и надеваю ее, потому что мне холодно. Затем я спускаюсь по лестнице, мне нужно выпить.
Я замечаю, что Коул сидит в одном из шезлонгов и разговаривает с Диком, который сидит в том, что рядом с ним.
Шейн сидит на диване, а Беннетт стоит у стола. Коул поднимает глаза, когда я спускаюсь по последней ступеньке, и он встает, когда его глаза встречаются с моими.
—
Я нервно сглатываю, когда он подходит ко мне.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, убирая волосы за ухо.
— Прекрасно, — лгу я, делая шаг назад от него. Я все еще злюсь на него. Я все еще в замешательстве, что мне теперь делать. Есть так много вопросов, которые я хочу задать ему, но я знаю, что никогда не получу на них ответы.
Он вздыхает.
— Ты лжешь.
— Я хочу пить, — признаюсь я.
Он кивает и отстраняется от меня, чтобы подойти к маленькому бару.
— Какого хрена, Остин? — огрызается Беннетт. — Что, черт возьми, случилось с тобой?
— Я в порядке, — говорю я, отмахиваясь от него.
Может, мне стоило остаться наверху.
— Вот.
Коул протягивает мне бутылку воды.
Он обхватывает мое лицо, наклоняется, чтобы нежно поцеловать в лоб, и у меня сжалась грудь. За последние две недели я сдерживала столько гнева, что это эмоционально и физически истощило меня. Мои глаза начинают наполняться слезами, делая его фигуру размытой, и я слышу его вздох.
Я отказываюсь позволить им упасть. Показать ему, что я чувствую хоть что-то за то, что он сделал со мной. Что он скрывал от меня.
— Как дела, ублюдки? — я слышу голос Киллана, когда дверь открывается, и мое тело напрягается, вспоминая, что он сделал со мной сегодня утром. Что он мог сделать с Бекки. Суматоха разбудила ее, но Киллан успел сбежать до того, как она его заметила. Я благодарна ему за это. Я бы возненавидела себя, если бы он причинил боль и ей.
Коул обернулся.
— Я отменяю это, — говорит он. — Что отменяю? — медленно спрашивает Шейн.
— Все это, — говорит он.
Киллан фыркает.
— Значит, твоя бывшая игрушка сообщает нам, что у нее есть страховка на нас, и ты ее отменяешь? Я говорю, что она блефует.
Это потому, что этот ублюдок думает, что у него есть доказательства. Это не так. Я позаботилась о том, чтобы удалить это дерьмо со своего телефона по веским причинам. Он никогда не найдет, куда я его сохранила.
Коул делает шаг вправо, и Киллен появляется в поле зрения. Его глаза встречаются с моими, и медленная улыбка расползается по его лицу, когда он замечает мой взгляд.
— Знаешь… на окраине города есть приют для избитых женщин, которые примут тебя. — Он ухмыляется. — Если только тебе не нравятся такие вещи. Тогда, во что бы то ни стало, позволь ему избить тебя.
В комнате воцаряется тишина, и я нервно сглатываю, видя, как напрягается тело Коула и сужаются глаза от гнева. Он смотрит на Киллана, который садится на диван. Киллан поднимает подбородок ко мне.
— Я все еще считаю это чушью. Но если ты хочешь сдать нас, то давай. — Киллан пожимает плечами. — Я не держу.