Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
Т. Фельгенгауэр: – А вот последние 10 лет как бы вы охарактеризовали тех, кто был у власти?
А. Проханов: – Последние 10 лет у власти находились те, кто вышел из сюртука Бориса Николаевича Ельцина. Это абсолютное логическое продолжение Ельцинизма, того срока десятилетнего, который воспевается по сей день либералами. Эта малина ельцинская – это была пора абсолютного расцвета либерализма, экономического либерализма, который позволил захватить народное достояние маленькой
Т. Фельгенгауэр: – Вот эти люди последние 10 лет были у власти?
А. Проханов: – И эти ельцинские либеральные 10 лет постепенно, без революций, эволюционно и имманентно переросли в следующие 10 лет. Поэтому нынешние проходящие 10 лет – это абсолютно либеральная, особенно экономически либеральная пора, проповедуемая либералами ельцинского периода.
Т. Фельгенгауэр: – А следующие 10 лет? Они также будут эволюционны? Или у нас, все-таки, все кардинально поменялось за последнее время?
А. Проханов: – Ну, я думаю, что следующие 10 лет, если победит оранжевая революция, они будут просто уже не русскими годами. Если победит оранжевая революция 5-го, 7-го или, там, 20-го марта, Россия распадется на тысячу кусков, будет бойня всех против всех, и у нас установится власть нескольких очень крупных империй, которые живут рядом с нами.
Т. Фельгенгауэр: – Ну, с чего бы ей побеждать, в самом деле, Александр Андреевич? С чего бы побеждать ей, этой оранжевой революции, если вы считаете, что она будет?
А. Проханов: – А почему эта мирная, тихая, чудесная революция победила в августе 1991 года в Советском Союзе? И почему она победила у Саакашвили? И почему она победила в Киргизии? И почему она провалилась у Лукашенко во время выборов? Она шла абсолютно по сегодняшнему сценарию.
Т. Фельгенгауэр: – Хороший вопрос. Еще один вопрос по поводу…
А. Проханов: – А не хотите услышать ответ на этот вопрос?
Т. Фельгенгауэр: – Ну-ка? Удивите меня. Потому что у белорусов есть Лукашенко?
А. Проханов: – Нет. Просто эта революция там провалилась благодаря активности и превентивным действиям власти. А власть в Белоруссии осмысленнее, чем российская власть. Власть в Белоруссии…
Т. Фельгенгауэр: – Скажите, а… Расскажите тогда…
А. Проханов: – Хотите я вам договорю мою фразу?
Т. Фельгенгауэр: –
А. Проханов: – Власть Белоруссии осмысленнее…
Т. Фельгенгауэр: – Потом еще про Белоруссию обязательно поговорим. Так? Осмысленнее?.. Александр Андреевич? Ну, мне просто интересно, какие превентивные меры тогда… Будет большой блок по Белоруссии, хочу закончить просто с выборами. Какие превентивные меры правильно было бы принять нынешней власти?
А. Проханов: – Вы меня 6 раз перебивали и я вам отвечаю в 7-й раз, может быть, последний. Значит, в Белоруссии, благодаря тому, что там целостная власть, там абсолютно минимальный потенциал для оранжистов, у них прекрасно действуют спецслужбы, в белорусском субъекте, то есть в администрации президента нет оранжистов в отличие от нашего субъекта политического, который окружает самого Путина множеством самых разных оранжистов, эту революцию удалось сорвать. И чудом там не появились трупы или кровь во время постпрезидентской ночи.
У нас все иначе. Потому что у наших оранжистов огромная поддержка в истеблишменте, наши оранжисты талантливее и способнее, и многочисленнее белорусских. А наша власть беспомощнее белорусской консолидированной власти.
Т. Фельгенгауэр: – Так. Вы сами себе противоречите. Вы сказали, что нет там оранжистов. А теперь оказывается, они есть, просто не талантливые.
А. Проханов: – Мне свойственно самому себе противоречить.
Т. Фельгенгауэр: – Да, но у нас, с другой стороны, есть и целостность, и прекрасные спецслужбы.
А. Проханов: – Откуда у нас прекрасные спецслужбы?
Т. Фельгенгауэр: – Нет у нас прекрасных спецслужб?
А. Проханов: – Ну, конечно, у нас нет… У нас нет ни прекрасных спецслужб, ни прекрасной армии, ни прекрасного правительства, ни прекрасных президентов. У нас есть разгневанный, рассерженный, обессилевший народ, которым можно манипулировать в силу того, что он абсолютно озверел от всего происходящего в России.
Т. Фельгенгауэр: – Путин еще есть.
А. Проханов: – И Фельгенгауэр есть.
Т. Фельгенгауэр: – И Проханов есть.
А. Проханов: – И опять Фельгенгауэр есть.
Т. Фельгенгауэр: – Нет, я есть один раз. Не надо меня дважды…