Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
М. Королёва: – Да я внимаю-внимаю.
А. Проханов: – Вот и внимайте. Внимайте на здоровье.
Теперь, что в этих выборах меня больше всего травмирует? Меня травмирует то, что Прохоров идет на эти выборы, прет на эти выборы, да еще в компании с Лужковым.
М. Королёва: – А что так?
А. Проханов: –
М. Королёва: – Ну, вообще он был выбранный мэр, и неоднократно. И за него голосовали.
А. Проханов: – Повторяю: он был выбранный мэр, но его турнули. Его турнули. Причем, повторяю, когда его турнули, все говорили о том, что он понаделал в Москве, что он дал своей жене, как он мог дать жене такие преференции, что она стала миллиардершей?
М. Королёва: – Подождите. Но на выборы-то если пойдет, то пойдет Прохоров все-таки?
А. Проханов: – Я говорю сначала о Лужкове. Не притворяйтесь неведующей. Потом, действительно, этот «Банк Москвы», Бородин упер все деньги. Это Лужков создал в Москве ударным темпом гигантскую мусульманскую диаспору, которая проложила…
М. Королёва: – Лужков?
А. Проханов: – Лужков. Проложила свои закрытые сети, эти подполья радикальные. Москва заминирована. Это все для того, чтобы иметь как можно больше бабок. И он опять идет туда.
М. Королёва: – Это вы в качестве нападения на ислам? Вот вы раньше говорили об этом…
А. Проханов: – Это я в качестве нападения на Лужкова, который создал поле неконтролируемых переселенцев из Кавказа и Средней Азии. И одному богу известно, что там творится, в этом подполье.
М. Королёва: – Послушайте, но он-то не пойдет в мэры.
А. Проханов: – Понятно. Теперь я перехожу к вашему…
М. Королёва: – Пойдет, если пойдет Прохоров.
А. Проханов: Я перехожу к вашему любимчику.
М. Королёва: – Так?
А. Проханов: – К малютке Прохорову.
М. Королёва: – Так?
А.
М. Королёва: – Вы о ГУЛАГе, вы о костях, Александр Андреевич?
А. Проханов: – Это я вам для вас говорю, вам бросаю кости. В вас бросаю все кости. Как он мог надеть на себя этот костюм из костей? Он весь в костях ГУЛАГа. Эти ценности, которые созданы там, должны были пойти и шли на строительство университетов, медицинских центров, научных образований. Он все это взял на себя. Он Москву превратит в Норильск.
М. Королёва: – Ну, вообще Прохоров много занимается культурными программами, образовательными и так далее.
А. Проханов:– Ну, конечно. Ну, конечно. При нем расцвели все культуры. Я думаю, что при нем возникла новая русская опера и новые космические программы. Прохоров не имеет права. В его миллиардах содержится огромная моральная или антиморальная компонента. Он должен покаяться, понимаете? Он должен покаяться перед Россией за то, что он взял богатства. Он как мародер. Он, по существу, взял это богатство из могил, из могил безвестных.
М. Королёва: – Так. Я уже поняла, что вы против Прохорова.
А. Проханов: – Да.
М. Королёва: – Так, о морали. Какое впечатление на вас произвело сообщение о разводе Владимира Путина?
А. Проханов: – Я рвал на себе волосы. Ужасно.
М. Королёва: – То есть вы расстроились?
А. Проханов: – Да никакого особенного впечатления. Во-первых, когда началась вся эта волна, связанная с обсуждением, я пытался внутренне психологически от нее отдалиться, не встраиваться в этот желтый вариант обсуждения. Это светская хроника, это все очень, конечно, сильно, модно. У меня есть какие-то суждения. Я их выскажу, но очень осторожно. Я не хочу вторгаться в эту тему глубоко. Меня этот развод огорчил. И я не в восторге от всего происшедшего. Раз.
Второе. Мне кажется, что не обязательно было его объявлять. И в таком объявлении о разводе есть нечто от Европы. Вот эти европейские лидеры – Саркози там, Берлускони – легко рассказывают о своих разводах, о своих любовных похождениях. И, может быть, поскольку мы стремительно европеизируемся, главе государства показалось, что это, может быть, достаточно эффектно. Но русское сознание, как бы его ни насиловали эти 20 лет, остается глубинно консервативным. И ему это не нравится.
М. Королёва: – То есть, на ваш взгляд, лучше было бы?..