Я С РФ-3

Подус Игорь

Поймав в фокус зрения Землю, Анна внезапно осознала, что находится намного дальше чем положено, а вот луна наоборот увеличилась в размерах.

Интересно, насколько откинул останки станции, этот нереальный космический шторм, само существование которого ставило под сомнение все основы космической физики? — вопрос сам по себе родился в гудящем мозгу Анны, и в следующий миг она увидела, как нечто непонятное блеснуло на пределе зрения. Это смахивало на оторвавшийся модуль, который унесло от медленно кружащейся гирлянды.

Включив встроенный

в шлем визор цифрового приближения, Анна посмотрела на всплывшую интерактивную линзу, в которой появился американский шаттл.

Видок у многоразового аппарата был плачевен. Носовая часть разорвана в клочья, словно там что-то взорвалось, кресла членов экипажа, вывернуты наружу, а в фюзеляже зияли несколько крупных пробоин. Но несмотря на это, Анна заметила выхлоп из бокового сопла маневрового двигателя, который периодически выпускал короткую реактивную струю, стабилизирующую полёт кружащегося шаттла.

Сомнений в том, что это кто-то делает вручную у Анны не возникло. Управлять шаттлом из грузового отсека мог только опытный пилот, а это значило, что кто-то из астронавтов остался жив и теперь медленно приближается к останкам космической станции.

Ничего хорошего от напавших на станцию астронавтов Анна не ожидала и потому постаралась взять себя в руки. Она вывела показания скафандра на внутреннюю поверхность шлема и непроизвольно открыла рот.

Увиденное повергло её в шок и заставило сердце биться чаще. Напротив, строчки обозначавшей количество дыхательной смеси в основном и вспомогательном баллонах, часто моргал двенадцатиминутный таймер. Получалось что она проболталась в открытом космосе почти два часа.

Кроме этого на всплывшей проекции скафандра горели жёлтым две области. Это означало что во время страшной болтанки, она несколько раз во что-то сильно врезалась и повредила броне-каркас старого скафандра.

Огромный колпак шлема тоже моргал жёлтым. Быстро его осмотрев Анна сразу нашла несколько царапин над головой и крохотную трещину. Впрочем, ни одно из повреждений не привело к утечки дыхательной смеси.

— Да мля! Только этого не хватало — возглас отчаяния вырвался из пересохшей глотки девушки, а вместе с ним в пространство шлема вылетели несколько капелек крови.

Это заставило открыть пункт с часто моргающим красным крестиком и посмотреть показания автомедика, вделанного в ранец скафандра.

Включив медицинский диагност, она выяснила, что всего за два часа автомедик ввел ей десяток стимуляторов, оживляющих нервную систему и дающих возможность перенести нереальные перегрузки, кроме этого её минимум один раз реанимировали после краткосрочной остановки сердца.

Перечень лекарственных смесей и стимуляторов, введённых ей автомедиком, заставил задуматься о правильном восприятии реальности, так-как такого количества химии в её организме никогда не было.

Между тем неумолимый таймер перешагнул отметку в одиннадцать минут, и в этот момент до очухавшейся Анны дошло, что надо срочно что-то предпринимать. Конечно

в ранце имеется ещё один аварийный баллон способный поддержать дыхание на пятнадцать минут, но если продолжить болтаться здесь, то и он вскоре закончится.

Быстро оглядевшись, она отмела все иные варианты и вперила взгляд в астрономический модуль, пристыкованный к техническому сегменту, вместе с пузатым модулем хранения оборудования.

Всё это висело в пятистах метрах. Правда ведущие туда троса были перекручены и опутывали разбитые остатки биологической лаборатории.

Если перебираться по этой гирлянде, то придётся постоянно перекидывать страховочный фал и тратить на это кучу времени, которого у неё почти не осталось. Так что единственный вариант как это сделать намного быстрее, пришёл сам собой.

Пользоваться реактивным приводом ранца ей раньше не доводилось, к тому же инструктора в один голос твердили что ощущения на симуляторе не соответствуют реальному полёту в открытом космосе.

«Ничего, тебе всё равно в открытом космосе станцию латать не придётся» — именно с такими словами инструктор, хороший знакомый матери и друг дяди Юры, поставил ей зачёт по работе на симуляторе полёта.

Анна вжала клавишу на запястье и откинула ручку управления реактивным ранцем, левая рука привычно обхватила джойстик, а большой палец откинул прозрачную крышку предохранителя и аккуратно погладил красную кнопку пуска.

В то же время правая рука отстегнула карабин страховочного фала от троса. Но то что она ощутила в миг отрыва, заставило её дёрнуться и снова вцепиться в трос.

Это было схоже с приходом приступа клаустрофобии, но только наоборот. Ведь стоит ей только отпустить этот чёртов трос, и она окажется один на один с бесконечностью космоса. А если она слишком сильно вдавит красную кнопку, и плохо отрегулированная реактивная струя вынесет её за пределы скованных тросом останков станции? Ведь тогда вернуться будет невозможно.

Если бы не таймер с быстро уходящими секундами жизни, то она скорее всего так и не решилась отпустить этот гребаный трос.

— Курсант Алфёрова, прыжок! — рявкнула она сама на себя, подражая инструктору по сверхвысотным парашютным прыжкам и машинально разжала пальцы. В этот момент таймер разменял десять минут, и теперь каждую вторую уходящую секунду начал сопровождать противным звуком тревожного зуммера.

Парящее в невесомости тело, получило минимальное ускорение и на пол метра отлетело от страховки. В сознании тут же заметались сомнения, в правильности показания наличия сжиженного топлива в баке реактивного привода. Чтобы их рассеять и отшвырнуть тень зарождающейся паники, большой палец нежно надавил на красную кнопку.

На спину тут же надавила реактивная струя, и тело Анны поплыло в сторону модуля обсерватории, оборудованного мощным гамма-телескопом.

Девушка облегчённо выдохнула и вперила взгляд в шкалу наличия топлива, начавшую очень быстро терять проценты.