Я с тобой
Шрифт:
– Голова болит?
– Болит, - честно ответил Дон.
– Но я пил алкоголь, а потом попал в аварию.
– Пилот, вы спятили?
– возмутилась врач.
– Не топите хоть сами себя, я ведь обязана буду доложить о вашей истории в точности так, как вы рассказали.
– Я не хотел, так получилось.
– Закройте рот и не шевелитесь.
Женщина вышла в застекленный отсек, рамка пришла в движение, и, помигивая огнями, сделала оборот вокруг головы в одну сторону, потом в другую, потом затихла и погасла. Немного подождав, Дон снова натянул потрепанный свитер и уселся на скамейку ждать приговора.
–
– Трещины нет. Снимок печатать не буду по известным причинам, поверьте на слово. Теперь о втором пункте. Гасящий удар, если нанесен правильно, разрушает существующие нейронные связи и ставит заслонку для образования новых цепей в старом направлении, фактически, замуровывает остаток сознания заживо. Кислородное голодание...
– Я не слышу ее около трех часов, - перебил ее Дон.
– Какое время даст необратимые изменения?
– Двенадцать часов. Это в лучшем случае.
– А в худшем?
Видимо, что-то в голосе Дона остановило женщину от окончательного приговора Вике, и она потерла переносицу жестом усталости.
– Мне жаль, - тихо сказала она.
8. Петля Корбут
– Подождите жалеть, - решительно сказал Дон.
– Давайте считать, что имеем дело с первым вариантом.
– Глупый оптимизм. Сколько вы ее пилотируете?
– Один день.
– Один день - это равно нулю, - уточнила врач.
– Лучше подумайте, как связно изложить то, что может послужить вам смягчающими обстоятельствами на комиссии. На ночь я оставлю вас здесь, и мой вам совет - никуда больше не бегать, если не хотите произвести отрицательное впечатление, исчезновение будет рассматриваться как признание вины.
– Я понял. Расскажите все, что знаете, про эту перегородку в голове. Я раньше не интересовался, но возможно, есть какое-то решение. Должно быть.
Врач зачем-то потрогала свою прическу, потом покачала головой.
– Область моего изучения - здоровый мозг аборигенов, много я вам не расскажу. Если брать биологические механизмы возникновения мембраны, то их можно сравнить с инкапсуляцией инфекционного очага, своего рода результат действия инстинкта самосохранения, потому что она состоит из тканей самого владельца тела. Удар, нанесенный с определенной силой и в нужное место, только запускает механизм ее строительства.
Дон открыл рот.
– Она сама ее сделала?
– уточнил он, не веря своим ушам.
– В каком-то смысле, - подтвердила врач.
– Если вы пилотировали здешних мужчин, то в курсе, что в момент угрозы тело способно втянуть наружные половые органы внутрь, как самые уязвимые и самые ценные.
Она вопросительно взглянула на него, и Дон кивнул - было дело.
– С мозгом в минуту опасности происходит то же самое. В среде аборигенов для этого используется термин «аутизм». Предположительно, механизм получен эволюционно и служит для защиты базовой части сознания от переменной. В моменты стресса или смертельной опасности мозг сбрасывает все, что считает второстепенным, как ракета-носитель сбрасывает положенные ступени, оставляя неприкосновенным ядро личности. При устранении опасности мозг наращивает на это ядро новую оболочку, иногда сходную с предыдущей, иногда отличную, и отличия бывают разительны,
– Сознание остается поврежденным?
– Местная психиатрия в этом смысле не радует. Наша, впрочем, тоже.
Дон подумал, припомнил кое-что из своего прошлого и мотнул головой, как тяжелая бойцовая собака.
– Человек за всю свою жизнь миллион раз получает по голове, иногда очень сильно, но ведь перегородка не строится? Почему один удар гасит сознание, а другой нет?
Она пожала плечами.
– Должно совпасть множество факторов. Удар должен нанести человек, от которого этого не ждешь, тело никаким образом не должно ожидать нападения или предательства, здесь важен фактор внезапности, шок и стресс одновременно. Даже минимальная степень готовности к удару сведет его на «нет». Таким навыком владеет не каждый.
– Но гасящий удар...
– Послушайте, - вдруг рассердилась женщина, - я и так сказала вам много лишнего. Любая информация о гасящем ударе находится под запретом, люди, его использующие, подлежат преследованию по закону, а ваша невиновность еще не доказана. Прекратите меня расспрашивать.
Дон взял ее обеими руками за плечи и развернул к себе лицом, даже встряхнул ее, насколько ему позволил невысокий Викин рост.
– Я понимаю, - сказал он, глядя ей в глаза.
– Но если я ей не помогу, ей ведь уже никто не поможет. Это вы понимаете?
Врач невесело усмехнулась.
– Вот поэтому пилотирование болидов противоположного пола запрещено, - непонятно высказалась она, но Дон ее не понял, и просто молча держал ее руки, пока она не сдалась.
– Что еще вы непременно хотите знать?
– Все. Любая мелочь может быть важна. Теперь про эту переменную часть. Она то, что люди любят называть приятными воспоминаниями и милыми мелочами? Это не важно для личности? Они бесполезны?
– Мелочи - симптом вязкости сознания, их обилие в какой-то мере признак не слишком здоровой психики и расширенных границ личного пространства. Чем больше переменная часть личности, тем меньше постоянная, и тем больший сегмент подвергается уничтожению при гасящем ударе. Вы хорошо ее знали?
Дон был вынужден покачать головой.
– Не очень.
– Но описать можете? Какая она была?
Он подумал, зачем-то посмотрел в оставшуюся раскрытой сумку.
– Сначала мы поругались, - неловко ответил он.
– А потом быстро договорились. Она как-то сразу стала мне верить, даже ни разу не заподозрила во мне захватчика.
– А должна была?
– улыбнулась врач.
– Да нет. Но просто... И потом, до удара, прятала меня и даже врала своему любовнику. А я ведь ей ничего не принес, кроме проблем, и человеком-то не был в общепринятом смысле слова. Так какая она?
– Хорошая, - уверенно ответила женщина.
Она прошла к столу и села, пока Дон перебирал вещи в сумке Вики с сосредоточенным видом.
– Что входит в базовое ядро?
– подал он снова голос.
– Может, там есть зацепки?
– Это у всех по-разному.
– Но если есть механизм ее строительства, есть и механизм ее разрушения?
– Тоже неоднозначно, - с сожалением ответила женщина.
– Мне и механизм образования до сегодняшнего дня наблюдать не доводилось. Что бывает редко, то бывает редко.