Я сама призову себе принца!
Шрифт:
— Красиво… — прошептала зачарованно.
На это моё заявление мужчина лишь саркастично хмыкнул, пожал как-то неопределенно плечами и, перекинув ногу, развернулся, вновь сев нормально, ко мне спиной. И только после этого, тоже обозревая окрестности, Дарахар сказал:
— Да, отсюда он всё ещё так же прекрасен, как и прежде. Поэтому я и хотел, чтобы ты увидела его в блеске ушедшей красоты. Потому как чем ближе мы будем подъезжать, тем стремительнее будет пропадать очарование Самахара. И ты поймешь, что я имел в виду, отговаривая тебя от пребывания в этом городе.
И по
Чем ближе мы были к Самахару, тем сильнее я разочаровывалась. Благоухание цветов с полей сменилось затхлой вонью, с которой не мог справиться и солоноватый ветер с моря. Гнилостный запах всё сильнее забивался в нос и вскоре стал казаться липким, усиливая неприятные ощущения.
Кажущиеся издалека аккуратными и белыми домики вблизи на деле оказались обветшалыми, с отвалившейся кусками штукатуркой и даже с покосившимися стенами халупами. Дорожки, некогда аккуратно выложенные из прямоугольных камней песчаного цвета, были сплошь покрыты грязью, гнилыми пищевыми отходами… И не только ими.
Причём, чем ближе мы подбирались к центру, становилось только хуже. Потому как, если на окраине горожан я практически не видела, проехав большую площадь, что тоже когда-то блистала и на которой, вероятно, многие некогда проводили своё время за беседами с друзьями, гуляя по живописным улочкам, заходя в лавки… существ прибавилось, а с ними увеличилось и гнетущее ощущение происходящего тут кошмара.
Только завидев нас, и без того испуганные жители опускали головы ниже и старались как можно быстрее скрыться с наших глаз. Женщин по одиночке я не видела, только в сопровождении мужчин, а то и не одного. Все были чем-то сильно напуганы и боялись малейшего шороха.
И мне тут было столь невыносимо неуютно, отчего я невольно прижалась к мужчине и даже положила одну руку ему на талию…
И вот сюда я некогда так стремилась! Думала, стоит мне сюда попасть, и жизнь заиграет новыми красками! Да… Она бы точно заиграла, ещё и как! В объятиях вон тех бандитов, что злыми взглядами провожали нас сейчас, но боялись подойти, потому как они-то знали, что едем мы на орилике. А я бы въезжала вся такая красивая и одна на обычной лошадке! И до куда бы я доехала? Как быстро присоединилась не по своей воле к той компании у таверны, что скалят свои зубы и поглаживают рукояти длинных мечей?
Когда мы выехали на набережную, солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом, и Рах величаво качнул головой, тряхнув гривой. И ступил на улицу, ярко освещенную фонарями.
И тут я впервые, как мы попали в Самахар, спокойно вздохнула полной грудью, не стараясь тщательно прикрыть рот и нос ладонями.
Здесь не воняло тухлятиной, улица была тщательно убрана, а трехэтажные ухоженные дома с многочисленными барельефами и балконами, походившие на настоящие особняки, не скрывались за высокими заборами. К ним сквозь густо цветущие ухоженные сады вели широкие чистые дорожки, освещенные магическими светильниками. Так же здесь не было видно праздно шатающихся бандитов разного вида свирепости и обшарпанности.
Доехав до самого конца набережной, мы свернули на широкую, усыпанную белым песком дорожку, что упиралась в самый большой и шикарный особняк. Четырехэтажный, выкрашенный в белый и бирюзовый. С высокими сводчатыми окнами, лепными карнизами, наличниками, панно и красивыми барельефами.
Белоснежные колонны поддерживали огромный балкон, с которого, видимо, хозяин любит любоваться морем. И своим кораблем.
В тот момент, когда до входных дверей оставалось метров двадцать, как по волшебству, хотя, возможно, и не как, широкие двустворчатые двери широко распахнулись, и несколько слуг бесшумно выскользнули наружу.
Один мужчина в строгом черном костюме подбежал к нам и, склонив голову, дождался, когда Рах остановится.
— Хозяин вас ждет, — тихо прошелестел он.
Дарахар на это никак не отреагировал. Спрыгнув, помог мне спуститься и повел внутрь особняка.
Только когда мы уже вошли внутрь, мой спутник, что всё это время сохранял молчание, взяв меня под руку, склонившись к уху, наконец произнес:
— Хоть Шаир и мой друг, но я попрошу тебя быть максимально сдержанной в своих словах и поступках.
Сначала я утвердительно ему кивнула, а потом, оглядывая шикарный холл, прошептала в ответ:
— Твой друг, он пират?
— Конечно. На этой улице живут только пираты. Да не простые, как ты, моё солнышко ненаглядное, наверняка догадалась, а капитаны пиратских шхун. И тоже не совсем обычные, а только входящие в пиратский совет. Двадцать лучших из лучших… Ну или просто древних развалин, как мой знакомый.
— Хорошо. Буду лучше тогда вообще молчать, — пробормотала себе под нос, понимая, что лишних неприятностей мне точно не нужно. А уж находясь в самом настоящем пиратском логове, так и подавно.
— Совсем уж молчать не стоит, особенно когда мы с тобой будем наедине. Просто изобрази подобающий обычным девушкам испуг, смущение. Потупи взгляд. А то лишать Шаира его последних зубов мне уж было бы просто неудобно, — блеснув улыбкой в ответ на мой недоуменный взгляд, Дарахар обернулся к лестнице, и его улыбка превратилась в кривой оскал: — Давай ковыляй быстрее. Я, что, должен ждать тебя до ночи? Попроси тогда слуг пнуть тебя посильнее, если сам не в состоянии шустрее своими костылями шевелить — всё быстрее сюда спустишься!
Посмотрев туда, куда был обращен взор Дарахара, и уже нарисовав в своем воображении старого, одноногого и одноглазого пирата с палкой, едва стоящего на ногах, и беззубым ртом, к которому без какого-либо пиетета, максимально по-хамски обратился мой попутчик, я была сильно удивлена…
Хотя нет, я была попросту шокирована, узрев в полумраке того, кто сейчас к нам спускался по широкой, натертой до яркого блеска, белоснежной мраморной лестнице…
Глава 16. Галантный капитан и начало морского путешествия