Я сама призову себе принца!
Шрифт:
— По моим правилам, — его глаза медленно окрасились в золотой, а зрачки вытянулись. Голос стал низким с рычащими нотками, от которых у меня всё внутри задрожало, а кожа покрылась мурашками. — Моё солнышко, ты правильно сказала, по моим… И ты ещё не знаешь их всех, — его ладони легли мне на талию, а затем медленно соскользнули на ягодицы. — А ещё, поверь, я обязательно, и совсем скоро, увижу, как краснеют твои прелестные щечки…
Вжав меня со всей силой в своё тело, он впился в мои губы с такой страстью, что даже у меня, давно не невинной девицы, задрожали коленки и в голове зашумело. Такого напора,
Пришла в себя я, когда Дарахар вдруг прекратил осыпать мою шею поцелуями и сделал шаг назад. И я увидела, что мужчина уже лишился части пуговиц на рубашке, платье на мне… слегка порвано, а я и правда вся покрылась румянцем и едва дышала. И готова была наброситься на него.
Но дракон, словно услышав мои мысли, отрицательно качнул головой:
— У меня, конечно, выдержки много. Однако с тобой даже я могу потерять разум, — подойдя к большому рюкзаку, лежащему на кресле, он распахнул его и вытянул несколько платьев разных цветов: — Я бы хотел видеть тебя сегодня в красном. Но выбор, конечно, за тобой. И ещё там, внизу, найдешь разные драгоценности…
Открыв шкаф, он достал рубашку, быстро переоделся и, сказав, что попросит кого-нибудь мне помочь, а сам пойдет заниматься делами, откланялся и ушел.
За всё это время я смогла только сместиться в сторону, к стене. И привести мысли в относительный порядок.
Когда за Дарахаром закрылась дверь, я твердо решила более его до нашей свадьбы не подначивать. Сейчас меня раздирало такое желание, точно я не была с мужчиной лет десять. Дракон разбудил во мне такую страсть, что она граничила с безумием. Я хотела обладать им, отдаться ему… От жара в тех местах, где он меня касался или целовал, у меня горела до сих пор кожа, а от огня внутри все плавилось…
Утерев пот со лба, я, шатаясь, на ватных ногах подошла к креслу, взяла то платье, на которое мужчина указал. Нашла там же, как он и сказал, разные драгоценности в коробках и, сложив все это в одну кучу, побрела в свою комнату.
Мне срочно надо было помыться!
Только через несколько часов после ледяного душа, когда я была полностью одета в шикарное красное, переливающееся оранжевым, платье с изысканной золотой вышивкой, с высокой прической и украшенная драгоценностями, я смогла более-менее нормально, здраво мыслить. И радовалась, что мужчина от меня сейчас далеко. Иначе бы вряд ли я смогла удержаться, чтобы не наброситься на него и не утолить адское желание. Никогда я не была одержима сексом, но… Дарахара я желала до дрожи. И все это время мои щеки были покрыты румянцем. Возможно, виной тому то, что я теперь не человек… Или то, что я его и правда любила, и в его руках я горела, плавилась и нежилась, сгорая, ощущая себя не просто женщиной, а самой-самой. Удивительной, прекасной, самой желанной и любимой…
Благодаря всех женщин за помощь, постоянно ловила на себе их долгие, пронзительные взгляды. И меня терзал стыд, что я одета в такое прекрасное платье, на мне шикарные драгоценности, а они ещё вчера голодали. И мне приходилось постоянно себя успокаивать тем, что у них уже есть нормальный кров, пища. А совсем скоро их жизнь изменится ещё больше.
Когда за мной зашел Дарахар, я откармливала Черныша всякими вкусностями, чтобы он не злился на меня за то, что в последнее время я мало общаюсь с ним. И что не позволяю гулять: из-за большого количества народа я закономерно боялась за сохранность этого неугомонного существа.
— О! — воскликнув, дракон недовольно уставился на фаэни, и оно ответило тем, что состроило недовольную мордочку и зашипело. — Вот и угораздило меня тебе эту… пакость подарить!
— За что я тебе очень благодарна. И чем больше ты его будешь обзывать, тем он сильнее будет на тебя злиться. Он ведь всё понимает, — я почесала Черныша за ушком, и тот затопал довольно лапками по покрывалу, подставляя голову.
— Даже если я его деликатесами забрасывать буду и умильно бормотать ласковые слова — это не поможет.
— Потому что ты дракон?
— Да.
— А почему на меня он так не реагирует? Я ведь тоже чешуйчатая.
— Когда ты с… Мадам Буль познакомилась, твоя драконица ещё спала. И она не чувствует от тебя исходящей угрозы.
— В отличие от тебя.
— Верно.
Мужчина кивнул и, ещё раз пронзив взором Черныша, взял меня за руку и потянул к себе. Фаэни ответило злобным шипением и, обиженно посмотрев на меня, отвернулось к окну и свернулось клубочком.
— М-м, моё солнышко похоже на самое настоящее солнышко, — промурлыкал дракон, и мои щеки невольно покрылись румянцем: воспоминания ещё были свежи. — Так же прекрасно и сияет. Но только мне!
Покрутив меня немного, он внимательно разглядел меня со всех сторон, а потом привлек к себе и прошептал на ушко:
— Ты — прекрасна, моя Надежда.
— Спасибо…
— Ну что, ты готова ко встрече с…
— Женихом?
— Вот не нравится мне это слово, но приличное ничего идет на ум и не могу произнести, только отборные ругательства, поэтому пусть будет «тот мужик».
— Да как скажешь… И, да, я готова, — сказала я, не зная, что ждет меня впереди…
Сев в карету, мы направились к королевскому дворцу, который, как оказалось, был расположен дальше, за грядой. И мы не видели его, как и ещё пару десятков роскошных особняков.
Кстати, тут и погода была куда как мягче и приятнее. Не дули постоянно ледяные, пронизывающие до самых костей ветра. Не падал постоянно снег. И температура была как погожим днем в октябре.
Когда карета только остановилась у огромного дворца, слуги тут же отворили нам дверь, и мы, не торопясь, рассматривая эдакий оазис, правда сомнительного качества, посреди ледяного кошмара, направились внутрь.
И, только зайдя в роскошный холл, где нас уже ждали, Дарахар сразу вновь превратился в чудного, болтливого персонажа. И начался наш заранее подготовленный и обговоренный спектакль.
— Ну и дыра у вас тут! — с порога заявил он. — Вам об этом, наверняка, говорили другие мои предшественники! И, если бы не эта милая девушка, Надиночка, я бы, наверное, сразу повернул назад! Но она так стремилась сюда зачем-то… — он повернулся ко мне: — Так зачем, ты говоришь, сюда приехала, моя сладенькая?
Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, и сохранила непроницаемое выражение на лице.
— К жениху своему приехала, — я «стыдливо» потупила взор. И поводила носочком алой туфельки по паркету. — Я так подумала, что я бегаю-то от своего избранного… Он ко мне со всей душой, а я…