Я сама тебя выбрала
Шрифт:
— Разговаривал с учителями, говорят, в классе не было конфликтов. Все дружили, буллинга не было.
— Да быть такого не может. В любом классе, каким бы идеальным он не был, есть тот на ком отрывается вся масса. Зачем «первому парню на деревне», которому девки давали, едва она на них взглянет, расправляться с ними? Причём… Мы не учли ещё один факт, тогда пропали и еще двое парней.
— Парней? А это какое к нам отношение имеет?
— Вот именно, так и не скажешь, что имеет, но один из них тоже был одноклассником этих девочек, а этот Коржин, что сидит и брат
— Причём Коржин встречался с одной из этих девочек, Верой Крапивиной, — загорелись глаза пониманием у Митьки.
— Ага! Совершенно верно. Ее-то и нашли сильно изуродованой, поэтому сразу же первой версией было, что убийца это Коржин. — Кстати, мать, девушек было четверо. Четыре лучшие подруги, причём троих из них убили, а четвертая уехал от греха подальше.
— А имя у неё есть?
— Есть, — Митька достал фото с счастливыми лицами выпускников, где маркером были помечены убитые девочки. — Вот она! Вилентия Мокшина.
— Батюшки, а имечко то какое! А эта Крапивина красивая была. Думаю, она смогла бы украсить подиум.
— Если бы не «но». Нужно найти эту Мокшину.
— Нужно, если она не смылась куда-нибудь подальше.
А потом и внимательно изучала дела убитых девушек, и десятилетней давности и наших дней, пока не явилась с работы сестра. Опасливо спрятала все бумаги в стол и поплелась вниз, где в гостиной кроме Арины появились еще и Волков с Женей. Девчонки тут же удалились в игровую, где занялись серьезным делом — сбором пазлов, а сестра с Данилом обсуждали проект мебели для сада. В разговор я не вмешивалась, наблюдая за Волковым со стороны.
— Хм, а ты чего молчишь? Даже свои пять копеек не вставишь? — вывела меня из задумчивости Арина.
— Нет настроения спорить с тобой! А то потом меня же виноватой сделаешь.
— Римма Сергеевна сегодня не в духе? — уточнил Волков. Насмехается гадёныш.
— Магнитные бури, Данил Игоревич.
— А может нехватка тестостерона?
— Это скорее вам грозит.
— Я зык бы вам отрезать Римма Сергеевна.
— А я знаю ему совсем другое применение, Данил Игоревич, — я подперла кулачком подбородок, глядя на него в упор.
— Кажется, я здесь лишняя. Я детей кормить, а вы разбирайтесь со своим желанием поубивать друг друга самостоятельно, — ретировалась Арина с поля боя. О том, что Мы спали с ним, сестра моя пока не знала, как и подруги. Не знаю, не хотелось мне этим делиться, я чувствовал себя жадиной.
— И какое же применение?
— Спроси у Митяя, он-то знает
Ну, вот зачем мне это? Для чего его дразнить? Чего я этим добивалась? «Убивать и плакать, плакать и убивать!» — это называется мазохизмом. Нравилось мне мучить и себя и его. И дело было не в том, что мне этого хотелось, а просто других отношений я не знала. Это уже вошло в привычку.
— Мне уйти? — вопрос был совершенно неожиданным, ждала я другой реакции.
— Ты о чём?
— Мне просто интересно, ты хочешь чтобы я ушел, или ждешь что я начну скандалить?
— Я? Я жду, что ты перестанешь маяться хернёй.
— И это ты говоришь обо мне? — вот у нас наметилась
— Рима, мне только выноса мозга сейчас не хватает. Давай так, если хочешь выяснять отношения, то делай это без меня. Если хочешь продолжать то, что мы начали несколько недель назад, то я жду тебя завтра с вещами в своём доме. И только завтра, потому что после, тебе дверь я не открою.
Вот так вот! Без всяких телячьих нежностей и прелюдий мужик предоставил мне выбор прямо намекнул на то, чтобы я к нему переезжала.
Я почти всю ночь не спала, взвешивая все за и против. Единственное против, что меня так терзало, это была моя работа, которую бросать мне не хотелось. А ещё я боялась, что меня не примет Женька. Да, отношения у нас были замечательные, но одно дело, когда ты пытаешься быть другом для неё, а совсем другое, когда метишь на роль мачехи. А этого я боялась больше всего.
Я собиралась уже вызвать такси, собиралась ехать к нему, когда пришёл Митя. С его приходом у меня в голове засели две новости, которые он озвучил. Во-первых, учителя отпустили за неимением доказательств, а во-вторых, убитых может связывать клуб, где одна из девушек танцевала, две другие были завсегдатаями, а четвертая работала официанткой. Вот так всё оказалось просто.
— Как ты это выяснил?
— Пообщался с подружками. Они много грязного белья могут вынуть наружу. Ты со мной?
И сумка так и осталась стоять на кровати, и жизнь приобрела оттенок с адреналиновым вкусом. «А разве такое бывает?» — спросите вы. У Риммы Сергеевны Пимановой всё бывает!
Митя долго-долго опрашивал персонал о всех подозрительных личностях в клубе. Только он не учел одного, если убийство регулярно, то скорее всего это постоянный клиент. И после уточнения данного факта, все его действия возымели другую, ещё более могущественную силу!
И пытал Митя бедолаг на предмет постоянных посетителей, и рвал, и метал Русский богатырь, и повержены были вороги, испужавшись недюжей силы и острого ума…
А потом позвонила Арина, потеряв меня
И метала, и орала, и шипела как змея…
В общем, денёк выдался насыщенным, и всё бы ничего, если бы не одно «но». Было ужасно тяжело двигаться. Рана ныла, и даже обезболивающие не спасали. И хорошо, что Валерий Сергеевич меня не видел, а то бы быстро определил назад в больницу. Вот и сестра настоятельно мне рекомендовала вернуться домой.
— Я к Волкову от тебя ухожу, — заявила я.
— Чего? Я понимаю, что чувство юмора у тебя замечательное но давай без твоих фантазий.
Неужели все так скептично настроены на счет Волкова? И теперь мне хотелось доказать обратное, вот только времени, как оказалось, у меня совсем не оказалось. Вот такой парадокс. Когда мы по второму разу объехали подружек и родственников убитых девочек с фотографиями постоянных клиентов клуба, время безвозвратно приближалась к12:00. Он сказал, что будет меня ждать только сегодня. Три раза «черт», будь он неладен! Тебе куда? Поинтересовался Митяй, щелкая сигнализацией видавшего жизнь фольксвагена, который он арендовал в прокате.