Я сделаю это сама
Шрифт:
Я сомневалась, стоит ли нам всем выходить из дома, Дарью с Настёной хотелось запереть и вообще никуда не выпускать. Но у Дарьи, понимаете ли, куры, и в храм тоже надо сходить, а Настя как останется одна?
За нами зашла Дуня и разрешила мои сомнения.
– Идём, коты посторожат. Вчера они отлично справились. А Настёну заведём к Марусе, останется с её младшими. А сами пойдём.
Так и сделали – собрались да отправились. Настёна радостно пошла в гости к Марусиным детям, и хорошо – какая-никакая социализация.
За ночь выпал снег – как мне и обещал старичок-бурундучок, но утром вновь выглянуло солнце, и везде,
Я ещё подумала, что некоторые здешние жители, наверное, зимой могут просто минимизировать свои выходы из дома. Дел и в доме найдётся, а тратиться на какие-то там тёплые одёжки? Особенно если всякую живность тоже в домашние пристройки забирать, где потеплее. Но мне так не хотелось. Живёшь в красивом месте – нужно пользоваться. Гулять ходить, дышать воздухом, в конце концов. То, на что не оставалось возможности в прошлой жизни. И вообще, мало ли, какая надобность возникнет?
Но это чуть позже, а пока – идём.
У храма перед службой толпился народ, что-то бодро обсуждали. Мы подошли и узнали новость из Косого распадка: накануне вечером Валерьян пришёл к Ерошке Корню, своему неизменному собутыльнику, тот ему открыл, ясное дело, и пустил в дом, это видели соседи. А больше того Ерошку не видел никто. Дом стоит пустой, весь всё равно что выстыл, хоть вроде и дверь была закрыта, и печь вчера топилась, и каша в горшке недоедена стоит, и рюмочка на столе недопита, две рюмочки – явно он дружку-то налил. Народ живо обсуждал свалившуюся напасть.
Ко мне подошла неизвестная особа моих лет, пышная, щекастая, в цветастом платке с кистями. Оглядела меня придирчиво и спросила:
– А не ты ли нам Валерьяна попортила? Ну, пил мужик, ну да кто не пьет! А чтоб вот так – этого не было!
Как интересно.
– И как же я это сделала? – надо знать о себе всё.
– Кто тебя там знает, чему в вашем чужедалье учат! Мужик-то был такой, как все, а теперь что?
Отлично. Как все. Бил жену, запирал в сарае. Пока жена сидела в сарае – голодный ребёнок по деревне ходил, есть просил. Просто замечательно, что. Ну и пока убивал, а тела в подвале прятал – тоже, значит, нормально.
– Если бы я умела так менять мужиков, разве я бы здесь оказалась? – пожимаю плечами, пытаюсь играть в дружелюбие. – Жила бы себе дома припеваючи.
Но кажется, не прокатывает.
– Не зря же говорят, что ты кого-то там у себя отравила! – не сдавалась щекастая.
Хорошо кушает, наверное. Не как Дарья с Настёной.
– И чего ж ты на меня попёрла-то, если думаешь, что я такая страшная?
– Потому что глупая баба, - хрюкнул кто-то незнакомый неподалёку.
– Умолкни, Марфа, и не говори о том, чего не знаешь, - сурово вступилась за меня Дуня. – Ты видела, как мертвяков в подвале нашли? А я видела, и их туда вовсе не Женевьева положила. Ты слышала, как Валерьян отцу Вольдемару при всех признался, что это он их порешил? Вот, а я слышала. И тут ещё найдутся такие, кто там стоял и тоже слышал.
– Языком-то трепать – не кули ворочать, - пропела из-за моего плеча подошедшая Ульяна. – Ты, Марфа, лучше за Трофимом своим следи, чтобы за дружком
Марфа глянула на нас да спряталась за спинами мужиков. Впрочем, всё равно оттуда поглядывала на меня.
Вот ещё только не хватало – чтоб меня в здешних бедах обвиняли! Ну да, ну да – жили себе, не тужили, кто рыбу ловил, кто соседей убивал. А тут припёрлась припадочная маркиза дю Трамбле, и всё пошло наперекосяк. Точнее, как бы оно было, если бы маркиза оказалась настоящая – я знать не знаю. Но что-то мне подсказывало, что она бы тоже вряд ли сидела, сложа руки, у Пелагеи за печью. Уж наверное, ещё раньше меня бы выбралась, судя по рассказам об этой особе, стала бы осваивать дом и нашла бы всё то же самое. И я не представляю, как бы отреагировала, потому что ту маркизу знаю пока очень мало.
Служба прошла, как здесь водится. А по завершении отец Вольдемар сурово глянул на всех и сказал:
– Все слышали, что в Валерьяна бес вселился? – и обвел набившихся в церковь односельчан суровым взором.
Нестройные согласные звуки – кто-то слышал, а кто-то и сам был свидетелем. Я так поняла, что Маруся вчера дотемна рассказывала всем, кто был готов слушать, на что был похож визит Валерьяна к нам, и как мои коты его драли. Поэтому каждый, кто тут сейчас стоял, хотя бы слышал, хотя бы через третьи руки.
– Если он придёт и постучит в дверь – не отпирать! Креститься, молиться. Если есть другой выход из дома – посылать за подмогой. В одиночку против него не выходить, ясно? Заберёт с собой и не поморщится, и поминай, как звали, - ещё раз глянул суровенько и продолжил: - И на Женевьеву Ивановну чтоб напраслину не возводили, ясно вам? Это наше, собственное, сами Валерьяна приютили, сами ему наливали. Она тут не при чём. Все услышали?
Наверное, услышали все. Во всяком случае, я подошла и поблагодарила – потом, когда начали расходиться. Потому что только ещё проблем с соседями мне здесь не хватало!
– Ступай, да молись, - сказал мне священник. – Глядишь – господь и отведёт от нас напасть.
А когда мы пришли домой всей честной компанией – с Марьюшкой, Меланьей, Дуней и Дарьей, Ульяна побежала к себе, сказала, что позже заглянет – то увидели у входа премилую живописную группу.
На верхнем крыльце рядом с настороженно глядящими котами сидел господин генерал собственной персоной. Рядом мальчик Северин пытался с теми котами задружиться, и водил длинным сухим травяным стеблем близ Васькиной морды, чтобы привлечь его внимание, но Васька не поддавался, игнорировал с царственным видом. А господин рыжий маг Асканио привалился к стене дома и наблюдал за всем этим с ехидной усмешечкой.
31. Запирайте дверь покрепче
31. Запирайте дверь покрепче
– Доброго вам дня, господин генерал, - кивнула я. – И вам, господа маги.
– Приветствую вас, маркиза, - генерал подхватил свою трость и с её помощью оказался на ногах. – Рад видеть. Слышал, у вас тут какие-то невероятные новости.
– Видимо, ничего невероятного в том уже нет. Что вам рассказали?
– Что на вас напала тёмная тварь, а вы отбились.