Я шел с Ганнибалом
Шрифт:
Тембо на перевале совсем выдохся и упал, обессиленный. Сур и еще один слон опустились возле него на колени, они не успокоились до тех пор, пока не подняли Тембо на ноги. Тогда Сур нашел защищенное место, и слоны столпились вокруг него. Их было девятнадцать — выстояли все, кроме Карлика.
Ярость неба утихла. Снег, правда, еще шел, но его уже не мело — он падал отвесно и бесшумно. Ветер прекратился. Слоны стояли, тесно прижавшись, согревая друг друга. Мы держались возле них, потому что от них исходило тепло. Рядом мы развели костер. Слоны с этим примирились. Погонщики сгрудились на корточках вокруг огня. Когда подошли
В снегу горели костры. Перевал плоско протянулся к югу, здесь было достаточно места для тех, кто еще уцелел.
Карталон сидел рядом. Он закутал меня в овечью шкуру.
— Ты вел себя, как Ганнибал! — шепнул он мне в ухо. У него нашлись добрые слова и для Сура, и для других слонов. — А есть люди, которые называют их луканскими быками! — возмутился он.
Я недоумевающе взглянул на него.
— Римляне, кто же еще! — пояснил он презрительно. — Они впервые увидели слонов в Лукании, потому и говорят — луканские быки… Быки! — сердился Карта-лон. — Надо извиниться перед Суром за это бесстыдство.
Он встал и направился к слонам, словно его решение не терпело отлагательств. Я уже не мог встать и плотнее закутался в шкуру. Снег все еще падал. В беззвучном снегопаде костры казались маленькими солнцами. Я смотрел на эти маленькие солнца, пока огонь и снег совсем не затуманились.
22
Я проснулся и почувствовал, что мне тепло. Это шкура, в которую я заполз во сне с головой, согрела меня. Я выбрался из нее и увидел солнце. Вокруг меня все уже давно проснулись и были заняты делом.
— Эх ты, соня! — стал дразнить меня Карталон. — Время обеда! Есть хочешь?
Карталон дал мне поесть.
— Ты кое-что пропустил, — сказал он. — Всех нас похоронило. Каждый из нас лежал под белым могильным холмиком. Все слоны были белыми, вся армия! А ты проспал! Солнце убрало это покрывало и унесло его в горы… Смотри!
Я сощурился. Яркий свет резал глаза. Сначала надо было привыкнуть к солнцу. Оно было высоко в небе и ярко горело. Просто удивительно, что натворило солнце за такое короткое время. Ночью все вокруг было холодным, диким — безрадостный конец света. А теперь нескончаемая цепь высоких гор сияла на фоне голубого неба. Они сверкали так, будто появились на свет только сегодня. Одна вершина вздымалась над другой. То там, то здесь на снежных пиках горели искры, дрожа и мерцая, как звезды в холодную погоду. Казалось, они изо льда, но удивительнее всего было то, что от них шло тепло. Белые пики помогали солнцу согревать мир.
Но где был мир, в котором жили люди? Мой взгляд упал на бесконечное рыхлое покрывало, раскинувшееся под нами. Казалось, что со всех вершин сползли вниз ледники, слившись в одно белое море, парящее высоко над миром.
— Мы над облаками, — воскликнул Карталон.
Он был в отличном настроении. Я поискал глазами Сура. Все слоны стояли теперь маленькими группами или поодиночке. Сура нигде не было видно.
— Где Сур?
— Он скоро вернется, — успокоил меня Карталон. — Он ищет воду.
Я отправился по дороге и вскоре нашел Сура. Тот стоял в стороне от лагерной
— Слонов уже кормили? — спросил я, вернувшись, у Карталона.
— Я разделил с ним свой завтрак.
— А корма не осталось?
— Там, внизу, — успокоил меня Карталон, — под облачным одеялом. Послезавтра у всех будет много еды, послезавтра мы начнем спускаться.
— Почему не сегодня? — спросил я в тревоге. — Выходит, слоны должны голодать?
— Ты только со слонами считаешься, — укорил меня Карталон. — Ведь есть еще и люди…
Воины были измучены. Многие из них не могли продолжать поход дальше. Ганнибал отдал приказ расположиться на два дня на отдых. Он рассчитывал на солнце. Еды было достаточно, и поэтому надо было дать людям покой, так как это самый лучший и быстрый способ восстановления сил. Здесь уже не надо было бояться нового нападения.
После таких ужасных потерь Ганнибал хотел провести в армии перестановки — как и после стычки трехсот солдат Магона с римлянами. Но сейчас потери были неизмеримо большие. Был сражен почти каждый второй. Правда, часть раненых солдат ожила под лучами солнца и нашла в себе силы подняться и присоединиться к нам. Некоторые раненые лошади тоже прибрели к лагерю днем. Но все ясно сознавали, что армия растаяла почти наполовину. За девять дней подъема к перевалу мы потеряли семнадцать тысяч пехотинцев и более двух тысяч всадников.
На следующий день облачный покров начал рассеиваться. В течение часа он растаял в южной стороне, обнажив долины и равнины. На север от перевала облака еще держались, скрывая от нас ущелье. На юге мы видели всю страну до самой реки Пад [51] . Огромная река лежала вдали, как блестящая лента.
Ошеломленные наемники смотрели вниз, в долину. Даже едва тащившиеся раненые выпрямились. Ганнибал вскочил на обломок скалы, чтобы все его хорошо видели. Он долго смотрел на юг. Потом повернулся к солдатам.
51
Стр. 106.П а д — древнее название реки По в Италии.
— Там находится Рим! — закричал он, обращаясь к наемникам и вытянув руку в направлении Италии. — Мы стоим у дальних стен Рима! Скоро мы спустимся и встретим тех, кто нас ждет. Из-за предательства наша армия в горах уменьшилась, но на равнинах она снова вырастет и будет еще сильнее. Самое худшее позади. Внизу наши друзья, а за ними стоит враг, которого мы сметем в сражениях, и сражений этих будет меньше, чем пальцев на моей руке. И тогда никто не встанет на нашем пути, пока мы не постучимся в ворота Рима. Для вас, которые перебрались через горные стены, упирающиеся в небо, городская стена Рима уже не будет препятствием. Вы покорили Альпы, и Рим будет для вас наградой. Берите этот город! Я отдаю его вам! Посмотрите назад! Там смерть. Вы покорили ее; она не осмеливается вам больше показываться. А теперь посмотрите на юг! Там жизнь. Она ждет вас…