Я сказала правду

Гир Керстин

Искренне ваша. Бритта фрайфрау фон Фалькенхайн, урожденная Эмке.

16

– Тебе все еще нехорошо, Чарли, бедняжка, я кое-что для тебя приготовила, мне всегда помогало, и никаких побочных эффектов, Ульрих, ну когда же ты, наконец побреешься, ты колючий, как ерш, Герри, ты потрясающе выглядишь, у меня есть ягнятина, а вот баклажанов нигде не было таких, которые точно без всяких там генетических изменений,

Северин, прекрати, ты же не собака, проходите, Марта и Мариус уже здесь, только, пожалуйста, никаких глупых шуточек по поводу ее отекших лодыжек, а то она начинает плакать, и ее уже ничем не остановишь, и когда уже родится этот ее слоненок, Оле тоже пришел, без Миа, они расстались, но вы наверняка уже знаете, и я не могу сказать, что это меня сильно расстраивает... – Каролина закончила свой привычный субботний монолог, и мы начали прокладывать себе дорогу между игрушками и горами одежды.

Фло и Гереон уже лежали в постели, Фло была очень сонной, но все же, взяла мой подарок – заколку с розовой блестящей стрекозой, и пробормотала «ты самая лучшая на свете» перед тем, как заснуть.

– Мы ездили в горы, – объяснила этот феномен со спящими детьми Каролина. – Четырнадцать километров вокруг одной единственной горы. Мы все ужасно вымотались, кроме Северина – он все это время в полном комфорте восседал у меня за спиной в специальной штуке, в которой носят маленьких детей.

– Ну, значит,Берт сегодня заснет уже в половине девятого, – прошептал мне в ухо Оле.

– Привет, – смущенно пробормотала я.

Я не разговаривала с ним с тех пор, как в понедельник мне довелось пережить острые ощущения от лечения зубов у него в кабинете и при его активном содействии.

Оле улыбнулся своейочаровательной улыбкой абсолютно в духе заведующего отделением Гозвина.

– Приветик. – Прозвучало это очень нежно. Слишком нежно, на мой взгляд.

– Миа все еще живет у родителей? – поинтересовалась я, чтобы немного отрезвить и его, и себя.

– Да. Она приезжала забрать кое-какие вещи, ну и, естественно, не упустила случая еще полить меня грязью. Ну, я имею в виду, словесно.

– И тогда, надеюсь, ты спросил, наконец, что она нашла в этом старикане из отеля?

Оле покачал головой:

– Мне это совсем не нужно. Так она еще подумает, будто мы с ней расстались, потому что у нее роман.

– Но так оно и есть, Оле.

– Нет, не так, – упрямо возразил Оле. – И надеюсь, ты тоже когда-нибудь это поймешь.

– Нарежьте мелко овощи, – скомандовала Каролина и бросила Оле два цукини, которые тот ловко поймал. Каролина мне подмигнула и многозначительно улыбнулась.

– Классные туфли, – сказала мне Марта.

– Спасибо. Они новые.

– Здорово смотрятся, – заметила Марта и вдруг заплакала. – Только представь себе мои

толстые ноги, переплетенные этими ремешочками! Чего бы я не отдала, чтобы у меня опять были такие стройные лодыжки! Или такие прелестные маленькие грудки. Понять не могу, как такая девушка, как ты, могла...

– Марта! – прошипела Каролина.

Марта засопела.

– Ах, Марта, но это, же временно, – стала утешать ее я. – Скоро твои ноги опять придут в нормальное состояние. – Хотя, откровенно говоря, глядя на ноги Марты в старых стоптанных башмаках Мариуса, поверить в это было крайне сложно.

– Да-да, – всхлипнула Марта. – Но только ноги.

А все остальное?.. Когда кормишь ребенка, грудь становится только больше.

– Зато у тебя на руках будет прелестный малыш.

– Правильно, – сказала Каролина.– А теперь прекрати реветь и порежь мелко вот этот лук.

– Но как, же я тогда перестану реветь? – всхлипнула Марта, и мы все рассмеялись.

Берт поставил старую запись «Джипси Кинге» [29] громче, чем обычно, надеясь на то, что дети после утомившей их прогулки в Зибенгебирге крепко спят. Ритм был очень заразительный, и мы кромсали овощи, повиливая задами, покачивались в такт и щелкали пальцами. Северин радостно гукал на руках у Берта. Даже Марта расслабилась и отважилась немного покружиться.

29

Олимпиада в Сеуле — XXIV летние Олимпийские игры 1988 года в Сеуле, Корея.

– Моя милая слониха, – довольно произнес Мариус и решил обойти ее, пританцовывая, что

длилось довольно долго из-за габаритов Марты. Та засмеялась.

Кто-то постучал в окно кухни. Очевидно, звонка в дверь мы не услышали.

– Кто бы это мог быть? – встревожилась Каролина.

Берт, не прекращая танцевать самбу, прошелся до входной двери и вернулся вместе с Миа.

– Привет всем, – как ни в чем не бывало, поздоровалась Миа.

Она выглядела эффектно, как всегда. Может, даже чуточку лучше, чем обычно, в голубом летнем платье, которое выгодно подчеркивало ее глаза и стройность фигуры. Я могла поклясться, что оно было совершенно новым, так же, как и босоножки к нему в тон.

Понятно, что танцевать мы перестали, хотя музыка продолжала играть.

– Что ты здесь делаешь? – холодно спросил Оле.

– Я думала, сегодня у нас, как всегда, вечер готовки, – ответила Миа. – А я не отказывалась приходить, правда, Каролина?

– Да, – кивнула Каролина.

– Тогда почему же вы так удивляетесь, что я здесь? На прошлой неделе я ведь была с вами.

– Перестань. – В голосе Оле звучала досада.

– Что перестать? – с вызовом ответила Миа, откидывая свои огненно-рыжие волосы назад.

– Выпьешь чего-нибудь, Миа? – предложил Берт.

– Да, спасибо. Правда, я уже достаточно выпила дома, но трезветь не хочу, ни в коем случае. Так что налей мне чего-нибудь покрепче.

– Надеюсь, ты не за рулем, – сказал Оле.

– О-о-о, ты что, за меня беспокоишься? Боишься, что я могу съехать с моста? Ты ведь западаешь на самоубийц, да? Тебя это заводит?

– Миа, – одернула ее Каролина. – По-моему, тебе лучше...

– Что? – накинулась на нее Миа. – Исчезнуть, чтобы вы тут могли спокойно дальше без меня веселиться? А как бы тебе понравилось, если бы не Оле, а Берт переспал с Герри?

– Придержи язык, Миа, – оборвал ее Оле. – Я тебе вызову такси.

– Здорово ты все провернула, Герри! – Миа словно с цепи сорвалась. – Интересно, а вот как себя чувствуешь, когда у тебя на совести развалившийся брак?

– Оставь Герри в покое, – вступилась за подругу Каролина. – Она никакого отношения не имеет к тому, что вы с Оле разъехались.

– Разъехались, ха-ха-ха! Я вижу, вы не в курсе новостей, да? Вы не знаете, что у Герри с Оле интрижка?

– Это полнейшая чушь, – сказала Чарли.