Я смогу... Книга 2

Малая Мария

– Томаш, - ещё пытался достучаться до него император.
– Она уже не связанна с тобой. Я понимаю...

– Ты не понимаешь.
– Даррек склонился к экрану и его тихий вкрадчивый, но такой пустой голос заставил Кайла вздрогнуть.
– Ты просто не можешь представить себе, что значит потерять свою любимую. Не чувствовать привязки. Что ты можешь знать о том, каково это? А хочешь узнать? Так вспомни отца, который всю жизнь после ухода своей истинной пары мучился одиночеством. Да, он подарил нам свою любовь. Но я помню ту тоску и муку в его глазах, с которыми он смотрел на тебя, Кайл.

Потому что видел в тебе её, свою любимую. Или вспомни мою мать, которая так никогда и не узнала, что такое любить. Она не была истинной парой и не могла подарить чувство единения своему мужу. Ты хочешь обречь несчастную девушку из рода Стейт на это? Готовишь ей такую же участь? Ты хоть можешь себе представить, каково это, знать, что ты родился не по велению любящих сердец, а по политическим мотивам?

– Томаш, - глаза Кайл заблестели от сдерживаемой ярости, и он тоже поддался вперёд.
– Отец любил тебя не меньше.

– Знаю. Но это не отменяет того, что я дитя политических интересов.

– Слушай!
– повысил голос, не удержав злости, Кайл.
– Я понимаю твоё состояние, но ты наследник, в конце концов! Ты ответственен перед законом и леорийцами. Ты обязан...

– Наследник...? Обязан?!
– прошипел Даррек. Он ещё ближе наклонился к экрану, упираясь кулаками в стол.

– Сорх, Томаш!
– вскричал Кайл.
– Они потребуют твоего отречения от рода...

– А, присылай!
– расслабился мужчина, почувствовав облегчение от пришедшего решения.
– Я подпишу. Заверю и отправлю Совету. Сам. Но я не откажусь от Камиллы.

– Томаш, - практически простонал брат, - Камилла не будет прежней... привязки... и единения у тебя уже не будет. Стоит ли...

– Я сказал НЕТ, - повторил Лорд Даррек уже спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Она моя жена, слышишь? Я отрекусь, если так тебе и Совету угодно. Стану просто гражданином Империи. А, хочешь, эмигрирую? Буду подданным Земного Союза? Мне в этом не откажут. Но я останусь с ней. Даже, если она не очнётся. Буду ухаживать за бессознательным телом... Но буду рядом. Я не оставлю её. Она моя женщина. Была, есть и ею останется.

– Томаш!!!

– Я все сказал.
– Рука резко дёрнулась, выключая соединение.

Как только экран почернел, плечи сильного мужчины опустились под бременем обстоятельств. Но Томаш ни на секунду не усомнился в принятом решении. Если так угодно судьбе, он пойдёт на это.

Вернулся к кровати. Осторожно, чтобы ненароком не задеть девушку, пристроился рядом. Повернулся на бок, чтобы видеть такой родной профиль единственной любимой в его долгой и неспокойно жизни.

Невесомо провёл по лбу Камиллы чуть подрагивающей рукой.

– Девочка моя, - прошептал, - вернись ко мне.

Ласково погладил по щеке, согревая нежную кожу своим прикосновением.

– Не бросай меня. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Я никогда не откажусь от тебя, только вернись.

Кончиками пальцев осторожно прикоснулся к губам, которые так страстно целовал ещё совсем недавно.

– Я люблю тебя. Любил, и буду любить, слышишь?

Опустил голову на подушку. Взял руку за тонкое запястье и поднёс к своим губам. Нежно поцеловал тонкие пальчики.

–

Только вернись, я не смогу без тебя. Родная...
– тихо шептал, касаясь губами руки Камиллы.
– Моей любви и энергии хватит на двоих. Только открой свои глазки. Посмотри на меня. Ками! Мы справимся... вместе со всем справимся. Ведь, правда? Ты же знаешь, родная... Мы - это одно целое. Не смей бросать меня!

Аккуратно положил руку девушки на постель, а сам зарылся лицом в разметавшиеся по подушкам светлые пряди.

– Любимая моя... Родная...

Никто не увидел и никогда не узнает, как по щекам сильного мужчины скатывались крупные слёзы.

***

– Томаш, ты...
– но эти слова были уже сказаны тёмному экрану.

Сорх! Размахнувшись, Император Кайл снёс бумаги, лежащие на краю его широкого рабочего стола, даже не прикоснувшись к ним. Сила, выйдя из повиновения, бурлила вокруг Первого леорийца. Чтоб тебя, Томаш!!! От безысходности самому уравновешенному и благоразумному представителю рода Ла Рон захотелось разнести кабинет вдребезги. Только мысль о том, что за этим самым столом когда-то сидел их отец, охладила яростные порывы.

Оглядев результаты своей несдержанности, и загнав эмоции обратно под щиты, Кайл встал из-за стола и прошёлся по кабинету. Остановился перед окном, заложил за спину руки и задумчиво посмотрел на восход Астарии. Взгляд прогулялся по окрестностям. Это его дом. Дом его семьи на протяжении многих тысячелетий. Дом Томаша.

Стоило только взглянуть на зелёные сады родной планеты, как на душе становилось спокойнее, и мысли приходили в порядок. Император тяжело вздохнул. Как же ему надоело балансировать на тонкой грани между интересами своей семьи и Империи. Как же непросто найти общий язык с самым родным леорийцем, не считая жены. Он перестал понимать собственного брата.

Томаш и раньше не отличался покладистостью, но после появления в его жизни Камиллы, второй по старшинству Лорд Ла Рон просто как с цепи сорвался. Кайл никогда не умалял его заслуг перед Империей и леорийским флотом. Томаш твёрдо представлял интересы Императора и перед Земным Союзом, и на просторах Сектора Джаншу. Никаких нареканий и разногласий в этом у них не возникало. Но с каждым разом Кайлу все труднее разговаривать с Томашем на личные темы. Можно подумать, что он мало сделал для того, чтобы соединить этих двоих. Он постоянно пытался донести до брата-тугодума простую мысль, что Камиллу надо хватать и тащить в Империю, пока не стало слишком поздно. Как будто это не он вёл переговоры с Советом, уговаривая их подождать окончания операции в Секторе Джаншу.

В конце концов, кто сказал, что ему легко было поднимать эту тему в разговоре с Лордом Дарреком Ла Рон, да ещё при таких обстоятельствах. Можно подумать, у него язык легко повернулся просить собственного брата поступиться своими чувствами в угоду Совету. Да Кайла самого в своё время выворачивало наизнанку от осознания возможности стать игрушкой в руках Совета. Он ведь тоже был в подобной ситуации. Правда, тогда его спас отец и то обстоятельство, что он встретил свою Лорину. А Томаш? Как он это выдержал?