Я сочиню тебе любовь
Шрифт:
– Мы… Мы подумали, что это может тебя обидеть, поэтому ничего и не говорили…
Наташа села на кровати, сжимая в руках подушку:
– Обидеть? Ничего себе! Я там такой позор испытала! Уж лучше дома узнать всю правду, чем на глазах у всех присутствующих в литературном клубе! Какой позор!
И она снова залилась слезами.
– Я думаю, нам пора идти, – произнес папа и, схватив маму под локоть, вытащил её из комнаты. – Поэты очень ранимые существа.
– Но мы должны её утешить! – мама начала сопротивляться.
– Этого еще не хватало! Еще
Когда за ними захлопнулась дверь, Наташа села на кровати и, глотая слёзы, уставилась в угол, где валялись злосчастные аксессуары её непонятого образа. Они должны были подчеркнуть её статус, её независимость от мира, а в итоге… В итоге только её высмеяли.
Вдруг за дверью послышался шепот. Девушка подошла к двери и прислушалась.
– Я же говорил, что стоило её предупредить её об этом. Она в этом маскараде выглядела довольно глупо!
– Но она так хотела выступить в этом образе! – возражала мама. – Она бы обиделась на нас!
– А что сейчас лучше? Она все равно обиделась на нас. В любом случае мы оказались крайними! Тогда бы мы просто услышали возражения на тему «ой, да вы ничего не понимаете в искусстве!», но спасли бы от этих слёз.
– Знаешь, пусть лучше это она узнает от тех людей, которые разбираются в поэзии, а не от нас. Много ли мы смыслим в этом деле? Ты даже рифму к слову «палка» не придумаешь!
– Селёдка! – хмыкнул папа. – Она прошла своё первое боевое крещение. Пусть оно вышло не совсем удачным, зато теперь будет готова ко всему.
– Жизнь всегда будет преподносить нам сюрпризы. Кто ж знал, что наша Наташа будет поэтом, – проговорила мама.
Затем голоса начали постепенно стихать – родители ушли на кухню.
– То же мне… родители, – хмыкнула Наташа, отходя от дверей. – Ждёшь от них поддержки, а они даже мнение высказать своё не могут. Слишком они банальные. Ну да ладно. Сейчас лучше стоит подумать о том, что же мне завтра надеть в первый учебный день?
Она посмотрела на календарь, висевший около двери. Август подошёл к концу. Завтра неизбежно наступало первое сентября.
Наташа распахнула шкаф, оглядывая содержимое полок. Тут её взгляд упал на полку с косметикой. Немного порывшись там, она нашла оттеночный шампунь розового цвета. Повертев его в руках, она задумалась. – А почему бы, собственно, и нет?
– Наташа, дочка, вставай! Сегодня у тебя важный день! Как-никак первое сентября и тебе… – мама заглянула в комнату к дочери и запнулась на полуслове.
Наташа, оказывается, проснулась и уже готовилась совершать подвиги. Точнее, отправиться в институт и покорять новые вершины.
– А… Ты пойдешь в таком виде? – мама наконец-то смогла прийти в себя от увиденного.
Дочь стояла напротив зеркала и гордо рассматривала свой внешний вид. Короткая серая юбка в клетку, черный пиджак, майка с огромным вырезом, галстук на голую шею и туфли на высоком каблуке. Волосы из русого плавно переходили в розовый цвет.
– Да,
– Ты точно собралась в таком виде в институт? – папа недоверчиво осмотрел прикид дочери. – Ты ничего не перепутала?
– Я должна приковывать к себе взгляды! – парировала она. – Я не желаю быть серой мышью! Это не мой стиль! Это не подход к жизни. Как общество узнает меня, если я сольюсь с серой массой? Тем более, как я себя покажу в первый день, так меня и запомнят на всё оставшееся время в университете.
– Так, стоп! – мама пришла в себя. – Это уже перебор. Если тебе нравится твой внешний вид, это твоё дело. Но с лица, пожалуйста, убери косметику. Все-таки ты учиться идешь в педагогический, скромнее надо быть.
– Но я не собираюсь быть учителем!
– А зачем тогда поступила туда?
– Меня позвал к себе филологический! Любовь к языку! К слову! К литературе!
– Ладно, пусть так, – согласился папа. – Но выглядеть все равно ты должна прилично. Ты ж не на работу идешь поздно вечером вдоль дороги…
– Мама, он опять! – Наташа снова надула пухлые губки.
– Ну как тебе не стыдно говорить такие вещи про нашу дочь! – мама укоризненно покачала головой.
– Пусть тогда следит за своим внешним видом, – резко произнес папа. – Пока она не смоет с лица боевой раскрас и не наденет юбку подлиннее, я её не выпущу из дома.
Родители вышли из комнаты. Наташа принялась яростно стирать с лица макияж. Что ж, сегодня она им уступит. Но однажды настанет день, когда она будет делать все, что захочет, и никто не посмеет ей ничего сказать.
***
Наташа подбежала к зданию института почти вовремя. Из-за того, что пришлось в срочном порядке переделывать макияж, искать юбку и кеды, она чуть не опоздала на торжественную линейку. Правда, Наташа не смогла найти свой факультет, поэтому пришлось стоять рядом с другими такими же как она опоздавшими студентами в стороне ото всех. Она приподнималась на цыпочки, пытаясь разглядеть таблички с названиями факультетов, которые держали первокурсники. Но «филологический» она нигде не увидела.
Линейка началась. На крыльце третьего корпуса университета стояла администрация вуза и радостно всех приветствовала. Сначала выступал ректор и всех поздравил. Затем по очереди выступили с приветственным словом все деканы факультетов. Наташа толком ничего не слышала, потому стояла совсем далеко от импровизированной сцены. Наконец она смогла разглядеть заветную табличку с надписью «филологический». Её держал какой-то высокий рыжий парень в очках.
– О, на филфаке будет мальчик? – удивилась она. – Неожиданно. Эх, жаль, что он не похож на Есенина или Высоцкого. Хотя, кто знает, может, он даже лучше окажется. Пишет тоже стихи или играет на гитаре…