Я сожалею...
Шрифт:
Ничуть не успокоенная разговором, Милли повесила трубку. Можно было позвонить Лидии, но почему-то не хотелось, чтобы та знала об их размолвке. А больше ничего не приходило в голову. Милли оделась и решила навестить соседку, надеясь, что доброжелательная атмосфера их дома положительно скажется на ее самочувствии. Воспоминание о непоседливом малыше, который уже пытался ходить, вызвало нежную улыбку на ее губах. Уходя, Милли оставила возле телефона записку, чтобы Кен знал, где она находится.
7
Повесив трубку, Шон призадумался. Милли не сказала,
И хотя Шон не причислял к ним своего лучшего друга, все же стоило туда наведаться. Он быстро собрался и поехал по намеченному адресу. Бар «Всегда с тобой» не нуждался в рекламе.
Его знал любой житель Оквуда мужского пола. Женщины в него не допускались, поэтому обиженные ими мужчины чувствовали себя здесь свободно и раскованно. Популярности заведения способствовала и местная легенда, согласно которой первого хозяина этого бара когда-то бросила жена. Именно ее вероломство побудило бедолагу не допускать в свои владения женщин.
Хозяин давно сменился, но правило не отмирало. Да и само время, казалось, стояло на месте в этом уголке для избранных. Все тот же полумрак царил в зале, все та же музыка звучала из разбитого автомата. Человек, отсутствовавший в городе несколько лет, мог прийти сюда снова и, к своей радости, обнаружить, что абсолютно ничто не изменилось. Это вселяло уверенность, что в мире есть что-то неизменное. Иногда людям требуется именно это.
Шон обнаружил друга в дальнем углу зала. К его большому облегчению, перед Кеном стояла чашка кофе, а не обычная в этом месте двойная порция виски. Что же тогда он тут делает? Шон сел напротив и стал ждать, когда его заметят. Ждать пришлось долго. Кен не реагировал на соседа по столу, так как сосредоточенно уставился в чашку и предавался каким-то не слишком веселым мыслям.
Наконец он поднял голову и вопросительно изогнул бровь.
— Привет. Каким ветром тебя сюда занесло? Не знал, что ты посещаешь этот бар.
— Я и не посещал, пока не пришлось тебя разыскивать. Что у вас с Милли стряслось?
— В двух словах не расскажешь. — Кен явно не собирался изливать другу душу.
— Пойми, мне не особенно приятно влезать в ваши дела, но я беспокоюсь о вас обоих. Что происходит? Вы так недавно женаты, а уже поссорились. Милли позвонила мне утром, вне себя от волнения. А ты сидишь здесь. Слава Богу, хоть не пьешь!
— Я бы выпил, если бы сейчас был вечер. Не с утра же начинать: она меня еще не до такой степени достала, чтобы изменять своим правилам. И вообще давай не будем о ней говорить. Лучше расскажи, как ты жил все эти годы.
— Ладно, а потом ты мне расскажешь обо всем, — предложил Шон.
Беседа затянулась. После рассказа Шона наступила очередь Кена. Тот тряхнул головой и поведал о том, как жил в Бостоне, каких добился успехов в бизнесе и как бесперспективны были его отношения с женским полом.
— Знаешь, я только недавно понял,
Шон боялся упустить слово из этого рассказа. Ему казалось, что если он прервется, то Кен уже не сможет раскрыться перед ним. Шон заметил накануне необычное отношение друга к жене, но причина этого была ему неизвестна. Теперь же он надеялся получить ответы на все вопросы.
А Кен тем временем продолжал, и с каждым мгновением ему как будто становилось чуточку легче.
— Я не рассказывал тебе, как стал мужем Милли. История про одного идиота, остановившегося не в том месте и переспавшего не с той женщиной. Как тебе? На горизонте маячил отец с заряженным ружьем. Пришлось жениться. Правда, у нас договоренность о временном браке, но пока я связан по рукам и ногам.
Пораженный услышанным Шон автоматически поднял руку, и к столику тут же подлетел официант, давно уже смотревший на них с неодобрением. Ошарашенный взгляд клиента подсказал ему, что требуются самые радикальные средства спасения. Он мигом вернулся с двумя, стаканами, наполовину заполненными чем-то крепким даже на вид. Так же машинально Шон поднял свой стакан и сделал глоток.
Огненное пойло сразу привело его в чувство. Настороженно посмотрев на напиток, Шон отодвинул от себя стакан и приготовился слушать дальше. Кен же не обратил никакого внимания на свой стакан, решив рассказать все до конца.
— Мы поженились прямо перед приездом в Оквуд. Милли провела со мной ночь накануне, а после свадьбы отказалась подпускать меня к себе. Тогда это не слишком меня огорчило, так как я думал только об Элен. Теперь все иначе. Мне больше не нужна Элен. Я хочу Милли до безумия и думаю, что и я небезразличен ей. Но вчера она повела себя отвратительно. Весь вечер флиртовала с мужчинами, а потом, по дороге домой, заявила при Элен, что я обещал оплатить ее учебу в колледже. Представляешь, во что мне это обойдется? Придется дать ей денег, иначе Элен смешает меня с грязью, а я не могу сейчас этого допустить. Милли сыграла на этом и теперь радуется. Через год она подаст на развод, уедет отсюда и заживет в свое удовольствие.
Услышанное весьма расстроило Шона: женщина его мечты оказалась самой обыкновенной хищницей. Его душу терзали разочарование и жалость к другу, попавшему в сложную жизненную ситуацию. Он озабоченно взглянул на Кена и задал вопрос, вертевшийся у него на языке:
— Что она сможет отсудить у тебя в случае развода?
— Хоть тут я не оплошал — заключил с ней брачный контракт. По нему она не получит ни цента, кроме алиментов на моего ребенка, — удовлетворенно произнес Кен.
— Ребенка? Она ждет от тебя ребенка?