Я сожалею...
Шрифт:
Милли обняла Ма за шею и, глядя ей прямо в глаза, сказала:
— Его зовут Кеннет Джордан. Он поселился у нас сегодня утром. Думаю, что ему можно доверять. И, знаешь, Ма, он мне ужасно нравится. Подумай, может, это мой шанс!
— Детка, ты же ничего о нем не знаешь. Прошу тебя, будь с ним осторожней. Что ты вообще собираешься делать? И куда смотрит этот старый дуралей, твой отец!
— Ма! Пока я собираюсь поужинать с ним, потанцевать и узнать о нем побольше. Что в этом такого? Я ведь не уродина, он вполне может обратить на меня внимание. Но для начала я все же уточню,
— Вижу, под каким она контролем. Ну иди. Нехорошо заставлять парня так долго ждать — еще сбежит.
— Вообще-то я хотела спросить, не нужна ли тебе моя помощь.
— Обойдусь без тебя.
— Спасибо. И накорми нас повкуснее, мы оба страшно голодные, а путь к сердцу мужчины, как тебе известно, лежит через желудок.
Милли вернулась в зал, который за время ее отсутствия почти полностью заполнился. Она заметила, что все поглядывают на Кена с любопытством. Сев за стол рядом с ним, Милли, мило улыбаясь, еще раз извинилась за то, что оставила его одного. Он улыбнулся в ответ.
Завязался легкий разговор, который коснулся сначала гастрономических вкусов обоих, потом плавно перешел на более личные темы. Милли охотно рассказывала о себе и своей семье, и, естественно, сама задавала вопросы. Еда оказалась и в самом деле очень вкусной. Кену понравились и знаменитый цыпленок, и яблочный пирог, и салат с кукурузой.
Вокруг вовсю веселились. Собравшиеся напоминали одну большую дружную семью. Многие танцевали. Милли тоже попытался вытащить из-за стола какой-то слегка подвыпивший парень. Кен мгновенно напрягся, готовый вступиться за нее. Но Милли только покачала головой, и он успокоился.
Зазвучала знакомая медленная мелодия. Милли стала тихонько подпевать, и Кен понял, что ей хочется танцевать. Он пригласил ее, повел в круг танцующих и обвил руками ее талию. В зале царил полумрак, выпитое вино настраивало на романтический лад, и Кен притянул девушку ближе. Она не возражала, и теперь ее висок касался его подбородка. Запах легких духов был очень приятен. Он закрыл глаза и представил, что танцует с Элен. При мысли о ее стройном теле он еле слышно застонал и крепче сжал Милли.
Она подняла лицо, а он в это время как раз опустил голову. Губы их встретились — для Милли это было подобно вспышке пламени. Кен, не встретив сопротивления, углубил поцелуй и теперь наслаждался жаркими губами и прикосновениями к маленькому нежному языку. Глаза его все еще были закрыты. Милли пришла в себя только тогда, когда он слегка укусил ее за нижнюю губу. Она отстранилась и поспешно огляделась. Спасибо полумраку, кажется, они не привлекли к себе ничьего внимания.
Тем временем Кен, пробужденный от сладких видений, хмурился и не знал, как выйти из неловкой ситуации. Он взял Милли за руку и повел к их столику. Усадив ее, он направился к бару за солидной порцией виски. Нечестно было с его стороны целовать эту девушку, представляя на ее месте другую. Надо объясниться с ней, но так, чтобы не обидеть.
— Милли, извини, я не должен был этого делать. Я не свободен, — произнес он, возвратившись.
— Не свободен? То есть ты хочешь сказать,
— Нет. Я хочу сказать, что люблю одну женщину. Она давно вышла замуж за другого, но я никак не могу ее забыть.
Милли была потрясена, но не подала виду. Мысли лихорадочно метались в ее голове. Он любит другую, но та женщина его не любит! Значит, не все еще потеряно. И она легко накрыла его руку своей.
— Кен, ты ни в чем не виноват. Я не в обиде. Давай лучше забудем это недоразумение. Подожди, я принесу нам еще по стаканчику.
Она зашла за стойку бара, выбрала напиток покрепче, щедро плеснула в один стакан, в другой налила кока-колы, рассудив, что при таком освещении Кен не заметит разницы. Вернувшись, Милли протянула один стакан своему собеседнику, а другой крепко сжала в руке. Она уже обдумала план и теперь начала претворять его в жизнь.
— Давай-ка выпьем с тобой на брудершафт.
Кен не стал возражать. Они выпили, предстояло поцеловаться. Милли прекрасно понимала, что ждет этого с нетерпением. Но его губы лишь скользнули по ее губам, и ей не удалось испытать еще раз то ощущение, которое пронзило тело во время их первого поцелуя. Однако Милли сдержала вздох сожаления и улыбнулась как ни в чем не бывало. Снова подняв стакан, она предложила выпить еще. Ничего не подозревающий Кен охотно поддержал ее.
И потом Милли постоянно следила за тем, чтобы его стакан наполнялся, искусно отвлекая внимание Кена разговорами. Но спустя час она занервничала. Просто чудо, что отец еще не появился в баре. Если он увидит ее вместе с явно нетрезвым, незнакомым ему мужчиной, влетит и ей, и Ма, и уж совсем плохо придется бедняге Джордану.
Она поднялась из-за стола и положила руку на плечо Кена. Пора, пора было переходить ко второй части плана.
— Уже поздно. Не проводишь ли меня домой?
— Никаких проблем, пошли.
Но это оказалось легче сказать, чем выполнить. Поднявшись, Кен обнаружил, что ноги почти не слушаются его. Стараясь идти ровнее и чертыхаясь сквозь зубы, он последовал за Милли к выходу. На улице ему сделалось еще хуже. Зашумело в голове, стали расплываться контуры домов, неудержимо потянуло в сон.
Милли вошла в гостиницу первой. Чак мирно дремал в углу холла, свесив голову на грудь. Девушка огляделась и, убедившись, что отца поблизости нет, подхватила шатающегося спутника и помогла ему добраться до номера. Ей пришлось помочь Кену раздеться и уложить его в постель. Он сразу же провалился в сон, а Милли пошла к себе.
Когда она собиралась умыться, в двери постучали. Это был отец, он вошел и сразу же огорошил дочь следующими словами:
— Завтра я познакомлю тебя кое с кем. Если и этот тебе не понравится, то я уж и не знаю, какого принца тебе надо.
— Папа, не надо мне принца. Я вообще не собираюсь замуж.
— Это ты брось! Не желаю ничего слушать. Парень станет тебе хорошим мужем, мы с ним тут уже поболтали о том о сем. Он разбирается в гостиничном бизнесе, и я смогу передать ему дела, а сам буду радоваться жизни и нянчить внуков. Ладно, завтра поговорим обо всем подробнее. А теперь ложись, детка. Спокойной ночи.