Я спас РФ

Подус Игорь

Стараясь не высовываться Шилов втиснул ствол автомата в щель между лестницами и высадил вертикально вниз полный магазин кумулятивных. Ответка прилетела мгновенно и пули часто защёлкали по лестничным пролётам, поручням и леерам металлических ограждений.

Шилов сразу прижался к стене, но осколок отрикошетивший пули всё равно его достал, глубоко резанув кожу на скуле. Не зная поднимаются к нему или нет, он достал последнюю гранату РГД-50, сдёрнул защитный колпачок с ненужным больше тумблером и вжал пальцем сенсор взрывателя. Под ним

тут же загорелся таймер, по умолчанию начавший отсчёт с семи секунд.

Додержав до трёх Шилов метнул гранату на этаж ниже, стараясь закинуть так чтобы она отскочила от стены.

Кидать последнюю гранату было жалко, но другого выхода у почти ослепшего от дыма и оглохшего Шилова не оставалось. Один старый инструктор на боевых сборах как-то сказал — «если не дашь противнику понять, что ты не пожалеешь для него ни пуль, ни гранат то он тебя зауважает. Хороший понт и жизнь, намного дороже сэкономленных боеприпасов и твоего холодного тела».

Новый взрыв сотряс подъезд, ударив спиной о стену и вызвав очередной водопад штукатурки.

Перезарядив автомат Шилов спустился на один пролёт и снова засунув ствол в щель выпустил ещё один магазин. Ответные пули снова защёлкали по потолку.

А теперь наверх — приказал себе Шилов и на трясущихся ногах побрёл вдоль стены. В спину ударила отрикошетившая пуля, но бронежилет не подвёл.

В ушах звенело несмотря на затычки и если бы кто-то продолжил подниматься за ним, то он этого даже не услышал.

Остановившись на восьмом Шилов прижал голую ладонь к бетонной ступеньке. При этом он всматривался в пылевое марево, продолжавшее подниматься снизу.

Минуты через две колебания бетона прекратили ощущаться, а пыль начала оседать. Если бы не респиратор, то Шилов наглотался бы её вдоволь, а так почти никаких последствий для дыхательной системы, кроме химозной вони жжёной взрывчатки, раздражающей нос.

Прошло несколько минут и ему показалось что он слышит голос, доносящийся снаружи. Вытащив из ушей затычки, он действительно услышал, как кто-то вещает в мощный мегафон, но до немного контуженного мозга слова доходили искажённо словно проходя сквозь метровый слой воды.

Пока слух восстанавливался Шилов перезарядил автомат, только сейчас сообразив, что напрочь забыл это сделать пока поднимался по лестнице. Потом прощупал поясные подсумки и понял, что у него остался последний запасной магазин.

На полторы минуты боя хватит, а потом придется отстреливаться из ТТ. Шилов нахмурился. Пистолет против спецназа в полной композитной броне пятого класса защиты — это даже не смешно.

Конечно в кино любят показывать перекачанного мужика с голым торсом, расстреливающего из короткоствола солдат с автоматами в бронежилетах и полной амуниции. На самом же деле подобный больной на голову индивид сразу бы схлопотал пару короткий очередей в кубики пресса и пал очень геройски, но вместе с тем глупой смертью.

А чем я сам отличаюсь от подобного тупореза? — задал себе

Шилов вопрос и в голову полезло всякое нехорошее.

Вот дурак. Влез непонятно во что. Потерял всё нажитое, загнал семью в тупик, и теперь сам скачу по этажам как раненый в жопу сайгак.

Зарычав словно загнанный зверь, Шилов заставил себя двигаться, пробежался по квартирам, нашёл остатки разгромленной прихожей и вынул из рамы треугольный осколок зеркала, затем спустился на площадку между этажами и поставил его так чтобы было видно, что происходит ещё ниже. Потом посмотрел на разбросанную рухлядь и ещё раз пожалел, что больше нет гранат. Иначе ещё одну можно было опять активировать и заранее зарыть в хламе.

Пока он этим занимался уши различили сначала одно слово, потом ещё одно и ещё. Затем слова принялись связываться во вполне понятные фразы.

— Капитан Шилов выходи, сопротивление бесполезно. Если сдашься и ответишь на все вопросы, то мы отпустим твою семью, а если будешь полезен и тебя.

Да-да мели языком. Так я и сдался — проговорил Шилов про себя, хотя слова о семье его действительно зацепили. Но вестись на посылы генерала нельзя. Если друг детства Юра так боится этого Харченко значит этому есть повод.

А вот посмотреть, что происходит снаружи было бы неплохо.

Достав из внутреннего кармана куртки планшет трансформер Шилов положил на него шпионскую ручку и связал устройства. Затем заскочил в одну из квартир и ползком добрался до окна, давно оставшегося без стеклопакета. Ручку обмотал найденным в хламе шнурком и перекинул через оплавленный пластиковый подоконник. Затем вернулся в подъезд и посмотрел на экран планшета.

Изображение дёргалось, но то что происходит снаружи стало частично видно. Два броневика стояли боком, и из-за одного из них и вещал командир спецназа.

Уговоры спецназовца Шилов слушал в пол уха сосредоточившись на раскачивающейся картинке. Постепенно в окне напротив он заметил снайпера, а за углом магазина высмотрел ещё один броневик. Похоже сам министр обороны Харченко сидит там.

Эх, вот кого бы он достал с удовольствием, но это невозможно.

Значит остальные спецназовцы засели на первом и готовятся к новой попытке. В то что он всех подорвал двумя гранатами Шилов не верил. Жизнь — это не кино.

Внезапно за спиной послышался шорох, и Шилов резко обернулся. Наташа выглядывала из-за угла лифтовой шахты и испуганно посмотрела на него.

— Ты чего? — прошептал Шилов.

— Ты ранен — прошептала она в ответ и сделала шаг.

— Стой там — приказал Шилов, и указав на узкое подъездное окошко, добавил — там снайпер.

Затем он провёл ладонь по окровавленной скуле, показав жене что это царапина.

— Саша, то что он говорит, это правда? Ты и вправду можешь им что-то рассказать и нас отпустят?

— Наташ это обычный развод чтобы я сдался. Отсюда они в любом случае никого не выпустят.

— Значит это конец?