Я спас СССР! том 1
Шрифт:
— Почему скрывал от общественности? Ведь классные стихи.
Я продолжаю бессмысленно лупать глазами.
— Короче послезавтра, в семь вечера!
Ольга унеслась. Мы с Димоном в обалдении посмотрели друг на друга. Индустрий, наконец, добрался до газеты, впился глазами в статью. Под его «ого», «вот это да!», я начал одеваться. Брюки, белая рубашка. Быстрый завтрак и мы все вместе идем на учебу.
Сегодня нас ждет целых две консультации. Доцент Ухалов готовит нас к экзамену по истории русской журналистики, профессор Западов — к экзамену по редакционно-издательскому делу. Предметы интересные, преподаватели
После профессора Западова и обеда, меня отлавливает Димон. Позади маячит Лева. Выходим в пустой коридор, встаем у окна.
— Мы тут подумали. Нам нужна своя программа!
— Какая программа? — я тяжело вздыхаю.
— Новой молодой гвардии, конечно — удивляется Кузнецов — Вон, Лева и тезисы уже накидал.
Коган протягивает мне рукописный текст, разбитый по пунктам.
— Еще копии есть?
— Нет — Лева мотает головой.
Я захожу в мужской туалет. Удивленные ребята идут за мной. В туалете пусто и я направляюсь в одну из кабинок. Рву страничку с тезисами на мелкие кусочки, бросаю в унитаз. Спускаю.
— Вам все понятно? — поворачиваюсь к друзьям.
— Все понятно — уныло отвечает Коган — Все это художественный свист про Гвардию. А я повелся.
Кузнецов лишь напряженно на меня смотрит. Еще верит! Не будем разрушать его веру.
— Первое правило Новой Молодой Гвардии — никому не говорить о Новой Молодой Гвардии! Это понятно?
Лица друзей просветлели, они дружно кивнули.
— Второе правило Новой Молодой Гвардии — никому никогда не говорить о ней. Ничего о ней не писать, не шептать на ушко любимой женщины. Это ясно?
Опять дружный кивок.
— Какое третье правило Новой Молодой Гвардии? — спрашивая я грозно, выглядывая на всяких случай из туалета. Пусто.
— Никому не говорить о Новой Молодой Гвардии — дружно, но грустно отвечают парни.
— Лева, что Димон тебе рассказал о нашем движении? — интересуюсь я у Когана.
— Ну про ползучую контрреволюцию — начинает перечислять тот — Про то, что капиталисты, не смогли нас победить извне. Теперь будут вредить изнутри. Про разложение Партии. Я тоже обо всем об этом долго думал — Лева повышает голос, начинает говорить с жаром — Я же не слепой, вижу как живут соседи, какие друзья приходят к отцу. Слышу, о чем они говорят. Никто не верит, что следующее поколение будет жить при коммунизме. "Хочешь жни, хочешь куй, все-равно получишь х#&$".
И это в умах элиты! Чтоже в головах простых граждан? Или там все как раз пока все здорОво?
— Еще про заговор против Хрущева — вдруг выдает Лева.
Я с ужасом смотрю на
— Ты же сам сказал, что его скоро снимут "старики".
— Это тебе твой эээ патрон рассказал? Генерал Мезенцев? — спрашивает Коган и смотрит на меня наивными, чистыми глазами.
А я хватаю воздух губами. Пи#&$*@ц! Да, про заговор многие знали, а под конец лета, судя по воспоминаниям Семичастного, в которые я заглянул в своей памяти, свободно болтали по всей Москве. Но чтобы в мае…
— Леша, если ты что-то знаешь, то надо сообщить в КГБ! — Лева хватает меня за руку.
— А Мезенцев его, сам думаешь, где работает? — хмыкает Димон — Они то все и устроят.
Знают, черти, о Мезенцеве. Русин еще на 1-м курсе рассказал.
— Значит так! — железным тоном говорю я — Какое у нас первое правило Молодой Гвардии?
— Никому не говорить о Молодой Гвардии — послушно произносят парни.
— Нет! Это теперь второе правило. Первое правило — никому не говорить про заговор. НИ-КО-МУ — говорю вам специально по слогам — За такие слова вас упекут за Полярный круг брать интервью у белых медведей. Или чистить льдины от снега. Кому как повезет. Все понятно?
— Да — Димон набычился — Об этом не говори, о том молчи… А делать то мы что будем? Смотреть, как страна гибнет?
— В корень зришь, Кузнец. Смотреть не будем, будем действовать. Что говорил Владимир Ильич о базисе и надстройке?
— Ничего не говорил — самый умный у нас — Лева — затараторил — Это у Маркса. В общественном производстве люди вступают в необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил.
Мы с Димоном невольно кивнули. Вот она сила пропаганды!
— Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания.
— Вот! — я назидающе поднял палец — Сначала нашей Молодой Гвардии нужен базис. Экономическая структура.
— То есть деньги — закончил за меня Коган.
— Именно. Ими и займемся.
Не успел я закончить с парнями, как уже перед самой учебной аудитории меня поймала высокая, нескладная девушка с длинной русой косой. Одета она была точно также как и Оля Пылесос. Белый верх, черная длинная юбка. Голубые глаза смотрели на меня доверчиво, в руках "баскетболистка" держала большой белый лист ватмана.
— Вы, Алексей Русин?
— Я. А вас как красавица зовут?
— Лена Антонина — девушка замялась — Я подруга Вики Селезневой. Она много про вас рассказывала.
— Я весь в смущении — развожу руками.
— Я еще в комитете комсомола состою. У нас было собрание по подготовке вашего выступления послезавтра. Оля Пыле… ой — Антонина стремительно краснеет — Оля Быкова сказала приготовить плакат — мне демонстрируется пустой лист ватмана — И заметку в стенгазету.
— Хорошее дело — одобрительно киваю.
— Как вас… тебя дать на плакате? Я хорошо рисую, могу изобразить твой портрет.
— Давай, я не против — тоже перехожу на "ты".
— А как тебя представить? Комсомолец, поэт?