Я спрячу тебя от полной луны…
Шрифт:
– Простите, Кирилл, вам это абсолютно не к чему. Все поехали, все хорошо.-
– Точно, – Кирилл внимательно вглядывался в ее лицо какими-то совсем другими глазами, – я в принципе не против выступить в роли жилетки, в которую вы можете поплакаться, – совершенно серьезно произнес он.
– Правда, все хорошо, – улыбнулась несколько смущенно Ирина.
«Что за идиотка, подумает», – опять пронеслось в голове.
А он вдруг порывисто обнял ее, прижимая к сильной груди. Его объятия длились мгновения, и она совсем не понимала, чье сердце так бешено бьется, вызывая легкое головокружение, но потом он разжал руки
– Да определенно загадочность в вас присутствует, Ирина, – вдруг произнес он через некоторое время молчания словно, как и она, приходя в себя от такого неожиданного проявления заботы.
Ирина упорно молчала и внимательно смотрела в окно еще несколько смущенная своим бурным и не очень ожидаемым для себя выплеском откровения. Да и говорить уже в общем-то было не о чем, не обсуждать же после всего спокойно погоду или виды проносящиеся за окном.
– Хорошо, вы красивы, умны и принципиальны, еще вы трепетная мама, что еще в вас интересного, – Кирилл был настойчив, пытаясь хоть как-то растормошить Ирину, вызвать ее на продолжение состоявшегося откровения.
– Поверьте больше ничего, – выдохнула устало и равнодушно выговорившаяся Ирина, уже вовсю мысленно бичующая себя за этот непривычный поток откровений с чужим, более того, малознакомым человеком, – в общем, все как у всех обыденно и не очень интересно… Кирилл ваш загар, явно получен не в средней полосе России, – отвлекла его Ирина от этого так до сих пор и непонятного ей проявления интереса к ее персоне.
– А, это поездка в Таиланд, даже лупится вон кое-где, – улыбнулся он, показывая облазившие места на локтях.
– Кирилл, поворот, – выкрикнула Ирина, указывая рукой на оставшийся уже позади поворот.
– Видите, как с вами интересно, чуть не проскочили, – ухмыльнулся Кирилл, тормозя машину и сдавая задним ходом к нужному месту.
– Вот здесь, – наконец произнесла Ирина, когда машина после петляний по узким улочкам объясненного Ириной маршрута остановилась у стандартной пятиэтажной кирпичной «хрущевки».
– Здесь на третьем этаже моя однушка. Спасибо огромное, Кирилл, – произнесла она, как можно более нейтрально, открывая дверцу машины.
– Не за что, я прекрасно провел время, – совершенно серьезно произнес Кирилл.
– И вы удовлетворили свое любопытство, – все-таки не сдержалась, поддела его Ирина, выйдя из машины и нагибаясь, заглядывая в открытую дверь.
– Не совсем, – уверенно ответил Кирилл, спокойно глядя на нее, – но я позвоню Ренату лично и сообщу о своем решении. Хороших выходных, Ирина.-
Ирина прикрыла дверь Мерседеса и со вздохом глянула вслед теряющейся за поворотом машины. Она медленно поднималась по лестнице на третий этаж, доставая на ходу ключ от квартиры. Ощущения неожиданных объятий Кирилла совершенно не хотело покидать ее, наоборот, на нее просто накатывало биение одного сердца на двоих, она даже вспомнила запах его объятий, запах парфюма смешанного с запахом его тела.
– Странно, а ведь мы смогли бы… – вдруг возникло в голове, но Ирина не дала даже развиться этой мысли, моментально гася ее в зародыше.
– Нет, нет, нет, – просто кричала она себе, – обычное внимание увидевшего нечаянные слезы человека, а потом ведь он проверял ее.-
«Как будто все банкиры, таким образом, проверяют своих клиентов», – шептал ей внутренний голос.
А с ней
ГЛАВА 3
Как обычно быстро пронеслись выходные, которые на радость Ирины отличились солнечной погодой. Она провела их на пляже в томной дреме вызываемой вполне тропической жарой, иногда лениво поливаясь нагретой под яркими солнечными лучами чистой водой из-под крана из принесенной с собой пластиковой бутылки. Что-то сильное сомнение вызывала в ней зеленая вода пруда с массой барахтающихся в ней людей и собак.
– Ты такая аппетитная, – не преминул заметить в понедельник Ренат, когда Ирина появилась с документами в его кабинете, – прямо шоколадная конфетка с ровным загаром.-
– Да, брось, – равнодушно ответила Ирина, – просто была чудная погода, и я хорошо отдохнула.-
Ирина до среды не интересовалась движением по своему бизнес-плану, занимаясь рутинной работой, решая текущие вопросы, которые как обычно нарисовались один за другим в рабочем режиме.
Только в среду она решилась напомнить о волнующем ее вопросе Ренату.
– Да, да, дорогая моя, совсем вылетело из головы. Мне этот хлыщ еще в понедельник позвонил. Он согласен, – проговорил Ренат, как всегда оглядывая ее своим гангстерским взглядом, – Ир, с бизнес-планом покончено, мы уже два месяца не встречались, я уже не понимаю, есть у меня любовница или нет. Закажи гостиницу, мне эта сперма в башке не дает работать, я только о тебе и думаю… —
– Ну и что, позвонил и что, – Ирина даже не отреагировала на его слова, возвращая Рената к интересующей ее теме.
– Да ничего, во вторник должны были быть готовы бумаги на подпись, а он в понедельник вечером улетел в Австралию, понырять ему приспичило на Барьерном рифе.-
– И когда вернется, – уже не скрывая разочарования, произнесла Ирина.
– А кто ж его знает, он никому не отчитывается. Да не переживай, – заметил Ренат, – раз он уже дал добро можно даже не сомневаться… Ну, как насчет гостиницы, – глаза Рената, опять сузились с вожделением оглядывая Ирину. Она, ухмыльнувшись, глянула на него, не скрывая иронии, и вдруг, сложив губы трубочкой, громко чмокнула, одаривая Рената виртуальным поцелуем.
– Ты прав, мне очень идет загар и такую погоду обещают до конца недели, пляж меня ждет.-
– Ирина! —
Она вышла из кабинета, спокойно прикрыв дверь, не обращая внимание на его властный окрик.
«Да пошел ты», – лишь подумала она про себя, – прочищай свои мозги с кем-нибудь другим.
Неделя в обычной рабочей суете пронеслась привычно быстро. Все, в как-то само собой сложившемся порядке, в летнюю жару сматывались домой пораньше, оставаясь в офисе до конца рабочего дня лишь при производственной необходимости. Ирине даже удалось пару раз поваляться вечерком на пляже, с блаженством и полным удовлетворением души и тела, пребывающих в полной неге, ловя последние жаркие лучи солнца скатывающегося в своем вечном движении за горизонт уходящего дня.