Я стала сестрой злодея
Шрифт:
— Ты должна запомнить несколько правил, — перебил он меня и медленно перевел на меня взгляд.
В глубине его черных глаз было сложно прочитать, какие мысли или чувства обуревали его. Однако я отчетливо заметила разницу с нашей первой встречи. Тогда он не смотрел, а словно резал меня кинжалом. Сейчас его взгляд был… Нет, не мягче, но… Он просто был другим.
— Ты не должна покидать дом без сопровождения. До наступления темноты ты должна возвращаться. И если ты еще раз поступишь так безрассудно, я запру тебя в одной из клеток в кормушке.
От
— Поняла, братик!
И только потом решила обдумать, что же именно он мне сказал. И как бы я не крутила его слова, напрашивался только один вывод - он волновался за меня!
Ридрих снова отвернулся и уставился в окно, и я снова бросила на него украдкой взгляд. Помешкавшись немного, я плюнула на все свои сомнения и поинтересовалась:
— Братик, но все слуги наказаны, а новые еще не нашлись. Кто должен меня сопровождать?
Мне тут же достался колкий взгляд.
— Ты Азалия Абенаж. Тебя не могут сопровождать обычные слуги.
Так. Отлично. И что это значит?
Разговор оставил меня в легком недоумении, но откуда-то из глубины пришло одно очень простое и приятное осознание: «Он разберется». Прекрасное ощущение. Вот бы испытывать его почаще.
Я на некоторое время замолчала, но потом решила, что нечасто выпадает возможность вот так вот остаться с ним наедине, а потому решила воспользоваться ей по максимуму:
— Ридрих, тебе понравилось наказание, которое я выбрала для слуг?
Он промолчал, словно не услышал меня. Но меня это в общем-то не остановило.
— Я читала в одной книге, что если человек самостоятельно пытается найти и проговаривает вслух, в чем был не прав, то он начинает сильнее раскаиваться и испытывать чувство вины.
Брат закинул ногу на ногу, и на его губах показалась кривая усмешка.
— Слишком мягко.
Мягко? Да, ты просто не понял всю гениальность моей задумки!
— Они будут жить в вечном унижении, питаться помоями, а еще до конца дней своих будут расплачиваться с нашей семьей. Лет через десять проценты с их долга будут настолько большими, что это позволит нам формально поработить их. У них не будет права распоряжаться собственной жизнью. Мы сможем сделать с ними все, что захотим. Хоть отправить на корм, хоть на рудники, хоть убить, — ответила я ему и не забыла в конце невинно улыбнуться.
В конце концов, я же такая очаровательная.
Ридрих посмотрел на меня, и на глубине его черных глаз вспыхнуло что-то такое… Что-то отдаленно напоминающее удовлетворение. А усмешка его стала шире.
Точно я тогда подметила, у брата совершенно странные и искаженные понятия о «милоте».
— Неплохо, — в конце концов выдал он, и я просияла.
— Правда? Я так рада, что тебе понравилось! Кстати, Ридрих, как тебе мое новое платье? Красивое, да?
— Не задавай глупых вопросов. Раздражаешь, — тут же включил он старую пластинку и отвернулся.
Я закатила глаза. Язык у него что ли отсохнет,
— Братик, у тебя будет время завтра? Ты ведь помнишь про наше чаепитие?
И вновь молчание мне стало ответом.
Начиная потихоньку закипать внутри, я тем не менее выдала улыбку и продолжила:
— Я испеку печенье, а еще клубничный десерт. Попробуем его вместе? Завтра в три часа дня, хорошо?
— Отстань, — отрезал он.
Кажется, у него был определенный лимит общения, который на сегодня он уже израсходовал. Или - что важно - делал вид, что израсходовал.
— Хорошо, Ридрих. Но мне так хотелось бы, чтобы ты завтра пришел. Постарайся, ладно? — тихо попросила я, и на этой эффектной ноте тоже отвернулась к окну.
***
Что не утро, то приключение.
Я с визгом подскочила на кровати, когда почувствовала, как на меня внезапно вылили, наверное, целый стакан ледяной воды. Злющая, с дергающимся взглядом, я зверем оглядела комнату, готовая голыми руками свернуть шею лее Ганно, которая мало того, что не стояла на коленях перед дворцом, вымаливая прощение, так еще и водой меня обливала!
Это уже, простите, наглость!
Где моя плеть?!
Однако вместо того, чтобы увидеть сморщившееся, будто от съеденного лимона, лицо гувернантки, перед моими глазами замельтешил неопознанный голубоватый огонек. Вся моя злость тут же испарилась, уступая месту чистейшему шоку.
По мне верблюдами забегали мурашки, плюясь выступающим на коже ледяным потом. А мои глаза заболели от того, насколько сильно я их вытаращила. Челюсть… Про челюсть уже и говорить неприлично, настолько далеко она сбежала. Зато разум был спокоен. Или точнее как… Он просто вышел из чата. Помахал белым флагом, крикнул: «Сдаюсь», и свалил, будто его и не было.
И вот в таком бодром состоянии я без единой мысли в голове наблюдала за тем, как энергичный голубоватый комочек носится по всей комнате: от потолка к полу, от пола к двери, от двери к шторам и обратно. Он был настолько юрким, что совершенно не представлялось возможным рассмотреть его внимательнее. И по всей видимости останавливаться он не собирался.
Так.
Я сплю.
Такое изящное и красивое оправдание происходящему безобразию внезапно пришло в мою голову и расставило все по своим местам.
Да-да… В книжном фэнтези-мире всякое может случиться, но у всего должны быть, знаете ли, пределы. Поэтому я рухнула назад на постель и тут же снова подскочила, потому что мокрая простынь ненавязчиво подтвердила, что все было более, чем реально.
Ладно. Так. Допустим.
Давайте рассуждать логически. Опустим пока детали появления этого неопознанного объекта в моей комнате. Сейчас у нас другая задача - остановить его и понять, что это такое. Я пошарила в поисках подушки, уцепилась за нее покрепче, прицелилась, а потом как швырнула ее в огонек!