Я - сталкер. Рождение Зоны

Левицкий Андрей Юрьевич

Дверь отъехала в сторону, впуская морозный (ночью похолодало) воздух, и вошла Искра. Она выглядела немного сконфуженной и расстроенной.

– Май меня отослал. Хотя я хорошо сопротивляюсь нечисти! Отправил внутрь, даже во второй ряд не пустил. Плохо быть ребенком зимы…

– Просто он о тебе заботится, – объяснил я девушке. – И очень хорошо, что ты здесь. Расскажи, что знаешь, про повадки нечисти и их верховых моллюсков.

– Это ты про фибию? Обычный тупой зверь, шустрый и громкий, может затоптать. Ест траву и мелких зверушек.

Защищает территорию. В общем, на них легко охотиться, самое трудное – пробить панцирь. Если фибию ведет нечисть, зверь лишается своей воли и послушен седоку. Если сбить седока, фибия пугается и убегает, сшибая своих. Глупое же животное.

– Хорошо, – медленно проговорил я, – а их седоки? Вся нечисть на фибиях?

– Если идет орда – нет. Столько фибий не найдешь во всем лесу! Часть нечистых идет пешком.

– Они вооружены?

– Копья. Палки. Каменные ножи и то оружие, которое отняли у людей. Но отнимают мало… Мы не даемся с оружием в их лапы.

– Искра, насколько все-таки умна нечисть? – задал я самый главный вопрос. – Если они не смогут заглянуть в мой разум, поймут ли, что я замыслил, по поступкам?

– Не знаю. Когда их много, они умнее. Будто все вместе. По одиночке совсем глупые. Но все равно они тупее людей, потому что у человека много интересов, а нечисть хочет одного – убивать.

– Кажется, я знаю, что надо делать. Пойдем, Никита.

Мы рассовали запасные магазины по карманам, напялив разгрузы поверх серых костюмов.

– Давай возьмем попить, – предложил Никита. – А то по закону подлости застрянем в лесу без воды.

С этим не поспоришь. К счастью, у местных оказались системы, похожие на кэмелбеки, крепящиеся за спиной и снабженные шлангом с загубником для удобства. Наполнив их водой, мы покинули дом Искры, и по земле, где нас никто не слышал, отправились к живой изгороди.

– Значит, фибии бегают быстро, а впадая в панику, могут затоптать и своего, – принялся излагать я, – фибий много, они, надеюсь, пугливые. Осознал?

Никита в задумчивости поскреб подбородок:

– Осознал. Голова ты, Химик! Основная задача – подобраться к врагу. Но это я возьму на себя. Ты, главное, меня слушай.

В деревне, за оградой, я уже пообвыкся, и во внешний мир выходить, мягко говоря, не тянуло. Не знаю, сколько времени осталось до рассвета, небо было по-прежнему черным. Когда глаза привыкли, оказалось, что деревья слегка светятся, что позволяло не врезаться в них и не спотыкаться о корни, даже выключив фонарики.

Прохода в живой изгороди не было, нам пришлось карабкаться на дерево и спускаться по другую сторону от нее под пристальными и сочувствующими взглядами «первого ряда» защитников. Я не удержался – сунул руку в карман и сжал «миелофон». Хор голосов:

– Может, они помогут?

– Я долго не продержусь, меня сразу возьмут под контроль и пристрелят.

–

Этот, со сковородкой на голове, серьезный тип.

– Город наверняка не придет на помощь. Никто не придет. Мы все умрем! Быстрей бы все это кончилось. Только бы не мучительно.

Я выпустил артефакт. Да, ничего нового не узнал, значит, и манипуляторы ничего нового не узнают. Пригоршня скользнул вниз уже за изгородью, я последовал за ним, и мы остались одни в темном враждебном лесу, кишащем опасными тварями.

При нас были артефакты, гарантирующие защиту от манипуляторов – по крайней мере, от их ближайших родственников из Зоны. А помогут ли от орды здешней нечисти – скоро узнаем.

Никита остановился, тронул меня за руку и указал направление: налево, вдоль стены. В темноте он был едва заметным бледным пятном, сливающимся, если замирал без движения, со стволами деревьев. Я активировал «луну» – она сильнее засветилась голубоватым, пришлось прятать ее в карман.

Тихо, медленно мы пошли вперед. Напарник надеялся, что мы обогнем основные силы противника и зайдем если не с тыла, то с фланга.

– Пригоршня, – тихо окликнул я. – Сейчас ты – командир. Я возьму «миелофон», если что, просто отчетливо думай, я услышу.

– Хорошо, –подумал Никита. – Договорились.

Когда миновали изгородь, Пригоршня скомандовал идти вглубь, в лес. Он предполагал, что стадо фибий мы услышим издалека.

Это было странное передвижение. Шурша листьями и все-таки периодически спотыкаясь о выпирающие корни, мы брели наугад, как во сне. Деревья саванами белели по сторонам. Казалось, мы идем по кладбищу или лабиринту ужасов – немые, слепые, навстречу опасности.

Орду действительно было слышно издалека.

Манипуляторы молчали, как и мы, пользуясь мысленными сигналами. Но при этом шуршали и гремели пластинами панциря гигантские сухопутные трилобиты – фибии, и пехота шелестела листьями на ходу. Судя по всему, приближались они медленно. В темноте, когда ориентируешься только по слуху, оценить масштабы происходящего трудно. Мне почудилось, что на нас прут несчетные тысячи манипуляторов.

Стало так жутко, что вспотели ладони, и тут же я услышал отрезвляющую мысль Пригоршни:

– Вот паскуды! Так их через качель! Волну страха перед собой гонят!

Значит, наступая, войско манипуляторов гонит перед собой паническую волну. Я слышал, что манипуляторы Зоны могут заставить человека бежать, не оглядываясь, так, что только пятки сверкать будут. Видимо, большое количество мутантов генерировало волну мощнее – пробивало сквозь защиту. Представил, каково придется людям, когда мутанты подойдут ближе к деревне, и мой ужас отступил.

В конце концов, что я, манипуляторов не видел? Видел и даже убивал!

А уж моллюсками меня и вовсе не запугаешь.