Я стану Императором. Книга IV
Шрифт:
И еще. За всё теперь нужно платить. И зарплату команде, в том числе. Арифметика тут совсем не радовала. Зарплата рядового члена экипажа — 10 имперских реалов в месяц. Офицера — 50 реалов. Капитан, Навигатор и старшие офицеры, вообще, оплачивались по индивидуальному тарифу.
И вот к этому меня жизнь не готовила. Честно говоря, я думал первое время просто служить в Имперской Армии, где проблем с денежным содержанием не было, кроме того, что всё содержание и снаряжение также было за счёт Империи. Что зарабатывают (и зарабатывают ли вообще) Инквизиторы — я также
Складывалась парадоксальная ситуация — Одарённый в принципе не мог бедствовать, но он должен кому-то служить, что после нашей официальной «смерти» сделать было очень затруднительно. Это не говоря о том, что служить кому-то мне совершенно не хотелось.
На первое время у меня была универсальная валюта — Эссенс, которую в случае необходимости можно было всегда поменять на реалы. Но, использовать Эссенс, как платежное средство для Одарённых было, по меньшей мере — тупо.
Да, мы всё-таки «раскрутили» губернатора на дополнительную оплату Эссенсом. Учитывая моё требование — передать эсминец, доплата была гораздо скромнее, чем ожидалась. Но, корабль был мне необходим и точка!
Так что в полный рост возникли сразу несколько проблем.
— Подбор экипажа;
— Комплектация, текущее техобслуживание и оснащение корабля;
— Поиск средств на всё вышеперечисленное;
— Поиск «казначея».
Да, в моей команде были великолепные воины, но не было никого, кто умел считать и приумножать деньги. Одарённые хорошо умели тратить «пособие» от своих Линий, которое сейчас резко прекратилось, а счета их были заморожены по причине… смерти! Рядовые бойцы же были просто бойцами. Проблем не было только с «беретами», которые по милости адмирала Ланге продолжали исправно получать жалование.
Однако, первоочередное — это аудиенция с Орденом Войны. Опоздал-не опоздал, хочу/не хочу, но я обязан явиться на Дарнабар и выслушать дальнейшие инструкции. Пока это было единственной «ниточкой», связывающей меня с моим происхождением, людьми, участвующими в моей судьбе и, возможными, ответами на вопросы.
Мы пристыковались к кораблю и перешли в шлюз. Нас встречали несколько членов экипажа, что поднялись сюда заранее, дабы провести инвентаризацию и обозначить существующие проблемы и потребности.
И я, принимая доклад от пожилого мужчины, временно исполняющего обязанности старпома в то время, как Миура вынужденно исполнял обязанности капитана, был неприятно шокирован количеством недочётов и неисправностей.
Мой эсминец был… в прямом смысле засран. Я не знаю, это отличительная черта наёмников, или просто мне везет на «засранцев», но выглядел он внутри как огромная мусорка. Сойдя со стапелей пятьсот четыре года назад и носивший тогда гордое имя «Безжалостный», эсминец имел вполне героическую историю. В составе Имперского флота, он участвовал в более чем ста битвах.
Двести семьдесят шесть лет назад, и отправлен на консервацию, с которой его продали на аукционе около
Я не знаю, когда с боевым кораблем начали обращаться столь непочтительно, но перечень неполадок и неисправностей внушал.
— Сколько мы будем лететь до Дарнабара? — уточнил я у капитана-навигатора.
— Глупый вопрос, — абсолютно непочтительно ответил Миура. — Как «договорюсь».
— Не умничай! Плюс/минус? — скривился я.
— Одна-две недели, — тут же ответил невольно вытянувшийся Навигатор.
— Кажется, этому кораблю нужна генеральная уборка, — задумчиво почесал я голову.
— Субботник? — хмыкнул Пашка.
— Непременно! — кивнул я. — Вот только сейчас тебе не удастся от него отвертеться!
— Блин, — сокрушенно покачал головой друг. — Не царское это дело…
— Поговори мне тут, — я шутливо ткнул ему кулаком в бок. — Ты еще недостаточно похудел!
— Вы всё врете! — запротестовал Пашка и мы рассмеялись.
«Субботник» был пережитком жёсткого воинского воспитания, практикуемый в Академии — когда провинившимся курсантам устаивали «сеансы трудотерапии». Нет, руководство понимало, что курсанты — Одарённые и поэтому закрывала на некоторые вещи глаза. Например, Пашка постоянно нанимал бойцов из караульного гарнизона, которые выполняли за него всю работу. Я и Тадаси — мужественно терпели «наказания» собственноручно, вызывая непонимание и колкие шутки от друга. Причем, делали мы это по разным причинам — Накамуро — исходя из своего странного Кодекса Самурая, я же — из-за отсутствия лишних средств. Инесса, кстати, также платила наёмным рабочим, за Райли я был не в курсе, но для двоих из нас перелет будет сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом.
Конечно же, после полного комплектования команды уборкой займутся матросы, да и сейчас можно было ограничиться услугами экипажа, но я чувствовал необходимость поработать руками. И сделать что-то простое и полезное. В конце концов — теперь это мой корабль. Даже, если неизвестная мне Линия Энрикес будет протестовать.
Что я умел лучше всего? Никогда не отдавать «своё». И под «своим» я понимал, как своих людей, так и своё имущество, которого у меня никогда практически не было. Что ж… Самое время им обзавестись!
Глава XVII
— Давно не брал я в руки тряпки! — хмыкнул Пашка, полоская «машку» в большом ведре. Выглядел он смешно. Старый комбез, сверху фартук и резиновые перчатки по локоть.
— Можно подумать — ты её когда-то в принципе в руки брал! — улыбнулся Тадаси, елозя шваброй палубу рядом.
— Труд облагораживает человека! — поддержал дядя Миша, нагружая на гравитележку собранный мусор.
— Уволю! — угрожающе произнёс Смирнов.