Я стану твоей проблемой

Поллина Лена

– Дыры в голове стали появляться– показывает себе на лоб. – память теряет, гормоны проверьте.

Заебись, блин! Этого еще не хватало.

Мы замечали за Янкой, конечно, что она как в ракушке у нас. Ничего не помнит, ничего не знает… Как рыбка из мультика. Но блядь, что б так серьезно?

Сашка рукой подбородок трогает и чуть склонив голову смотрим сквозь меня.

– У Кирюхи глаза черным платком затянуты. Слепым вижу. Хер знает что это значит, сам знаешь, говорю что идет.

Вновь сигарету

тянет и выдыхает дым.

– Чем еще добьешь? – уже психую. Вот он так всегда. Появится, херни наговорит и свалит в закат, а я жду, когда ебанет. А всегда все сбывается.

Порой его формулировки настолько четки, что аж перетряхивает.

– Ребенок у тебя будет. – выкинув окурок в мусорку заключает.
– Мальчик.
– Нервно сглотнув переводит взгляд на Ангелину – не от нее. Другая женщина…

– Какая, блядь? Стася? – психанув швыряю окурок вслед за его и слишком резко принимаюсь разгонять дым над мясом.

Вот что за херь? Только все наладится, как вновь какая-то мутная дичь назревает.

Сашка вновь закуривает. Не работает он без сигареты. Всегда курит, когда что-то предсказывает.

Мне смотреть на него не хочется, злюсь. Хотя знаю, что он как лучше хочет.

– У тебя все пройдет тогда, когда наследник родится. Приемник. А пока потреплют тебе нервы, Андрюх… Один в тебя прям, вцепится. Молодой, наглый и очень злой на твою семью. Выжимать тебя будет, выкручивать.

Усмехаюсь. Наследник. Я уже понял, что речь не о Кирюхе. Этот отказывается принимать от меня наследство, потому что он на своих игрульках дохера заколачивает и вникать в строительный бизнес не собирается.

Проверяю готовность мяса острым ножом.

Про детей слушать всегда больно, но сегодня слова про Карамельку жалят сильнее.

– Не приезжай к нам больше, хорошо – грустно усмехаюсь, за что Сашка шлепает мне по предплечью и улыбнувшись своей фирменной улыбкой с глубокой ямочкой заключает.

– Держись, брат. Откупаешься за Кирюху. Херни черной возле него вьется… Мать грешила не херово. На себя его долю берешь. Вместе вывезете. Один он…- качает головой отрицательно.

Вновь на пачку ему указываю и мы докуриваем уже молча.

Сашкины слова тяжело оседают на сердце.

Смотрю на своих детей и нервно сглатываю. Ладно с Настюхой все хорошо. Ни слова о ней не сказал. За эту девчонку больнее всего всегда. Не знаю почему так. Может потому, что она от Карамельки. Люблю свою жену до дури и сейчас такая тревога копошится внутри. Почему ребенок будет не от моей Карамелины, не женюсь же я второй раз?

Не женюсь!

Какой черт меня может попутать, что бы от меня родила другая женщина.

Разве что?

Перевожу взгляд на смеющуюся Гельку и нервно сглатываю.

С ней же ничего не случится?

Все застолье смотрю на то,

как блестят ее глаза, как она сладко мне улыбается, щеку мою колючую целует…

Попробуй только оставить меня, засранка! Прибью!

Притягиваю к себе и целую. Так как целовал тогда, в комнате отдыха. Моя! Маленькая моя!

Сердце внутри трепыхается подбитым воробушком.

Сашка, блядь!

Разворотил мне опять душу!

Как бы я ни старался затолкать все услышанное поглубже-не выходит.

Я прекрасно знаю, почему Санька все всегда мне говорит. Он бережет Ангелинку. Она же, как любая девчонка начнет додумывать, фантазировать...

А Гелька не только додумает, но и искренне поверит в придуманное. Мы только недавно Стасю " пережили" и вот опять...

Вечер тянется бесконечно долго.

Мне кажется, что я не спал вечность, настолько тяжелую ношу накинул мне на плечи Санька.

Отпиваю виски, наблюдая, как Геля торжественно произносит речь.

Мы по очереди поздравляем Янку.

Я даже нахожу какие-то трогательные слова от которых мои девчонки вытирают слезы.

Обнимаю дочь и грожу Тимуру кулаком «Попробуй только обидь».

Он все понимает.

Улыбается кивнув головой.

Тоже влюблен. Вижу.

Верю этому парню. Чувствую за ним упорство и целеустремленность, а это очень важные качества.

Постепенно в груди «приживается» мысль о том, что Янка и этот парень – почти семья. А вот то, что Никита включился в игру с таким влюбленным напором – бесит!

И поэтому, когда подходит очередь семье Рязанцевых поздравлять именинницу, я напрягаюсь.

Никита себе не изменяет. Он краток и остроумен. Но что-то в нем появилось, чего не было все эти годы…

Может… надежда и трепет?

Он как влюбленный олень, боится сделать неверный шаг.

И вот когда он произносит « Спасибо Геля и Андрюха вам за такую чудесную девчонку", я закипаю.

В каждом слове слышу подвох…

Ничего поделать с собой не могу. Злость и ревность сидят во мне и точат изнутри, просясь наружу.

Когда мы выпиваем за здоровье именинницы я зову Ника курить.

Может по мне заметно, что я мечтаю начистить морду этому придурку, потому что после моих слов все напрягаются.

– Вы куда? – привстает Карамелька, когда мы с Ником направляемся на террасу возле дома.

Да! Все ты правильно поняла. Я уже хочу выпустить зверя из клетки. Не въебу, так хоть прорычусь на него.

Сжимаю тонкие пальцы проронив сухое " Мы сейчас"

– Поговорить хотел? – бросает Никита сухо. Мы словно, блядь телку с ним не поделили. В его глазах хоть и нет такой злости, что клюет сейчас меня, зато там есть что-то другое, которое бесит сильнее.

Там решимость.

Что он там, блядь решил?