Я стану твоим зверем
Шрифт:
Да, Арэн смотрел. Лёжа на боку, опершись на локоть, смотрел, не отрываясь и даже, кажется, не моргая. А второй рукой супругу к кровати придавил — точь-в-точь бревно поперёк живота положили. Только лицо-то у Крылатого совершенно ничего не выражало! Вот и думай, что хочешь: может, любуется он, может, изучает или просто терпеливо ждёт, когда дорогая вторая половинка соизволит исчезнуть.
— И давно ты так наблюдаешь? — наконец, спросила Ренна.
Со сна, а, может, от чего другого голос хрипел по-разбойничьи. Вот тебе и трепетная возлюбленная! Правда, дракон на любящего
— И как? Настоящая? — ещё разок попробовала сромантизировать её высочество.
Крылатый кивнул. Ну вот как с таким нежничать?
— У тебя рука тяжёлая, — вздохнула обречённо.
Дракон лапу тут же убрал и вроде бы немедленно вскочить намылился.
— Я сказала, что она тяжёлая. И ни слова о том, что она мне мешает, — буркнула принцесса, возвращая руку на место. — Будешь продолжать в том же духе — непременно дождёшься прозвища подкаблучника.
— Это кто? — пробасил гемнон.
Слава Великому, дождалась ответа!
— Это мужчина, которым женщина крутит, как хочет, — старательно сдерживая улыбку, пояснила серьёзно. — Ну, поступает по её указке, выполняет все прихоти, понимаешь?
— Нет.
Ну да. Собственно, чего это она? Объяснить тому, кто только за доступ к телу родной жены готов отвалить несметные богатства, ненормальность выполнения прихотей супруги, наверное, будет непросто.
— В общем, это мужчина, которому женщина говорит, что, как и когда делать, — закончила принцесса решительно.
— Зачем? — чуть помолчав, поинтересовался дракон.
— Великий! — Ренна обеими руками растёрла лицо. Первое брачное утро явно не задалось. — Ну, допустим, она лучше знает, как делать.
— Откуда ей это знать? — удивился Арэн.
Точно удивился, даже брови дрогнули.
— Ты и мысли не допускаешь, что женщина может быть опытнее или образованнее мужчины? — окончательно разозлилась принцесса.
Гемнон помотал головой — отрицательно, понятно. Её высочество села, натянула одеяло повыше, поёрзала, отодвинувшись к спинке кровати. Драконья рука переползла вместе с ней.
— Ну, хорошо. — Ренна положила сцепленные в замок пальцы поверх покрывала. — Что ты знаешь о денежной системе? О чеканке монет? Об их стоимости?
— А зачем мне это?
— М-да, — хмыкнула её высочество. — Ну, например, эти ваши выкупы… Харс! Выкуп! — принцесса шлёпнула себя по лбу. — Ты же его теперь выплатить не сможешь! Банкир-то…
— Тебе нужен выкуп? — явно напрягшись, уточнил гемнон.
— Мне он совершенно ни к чему. То есть, конечно, деньги лишними никогда не бывают, но так… — Ренна вздохнула, колупнула ногтём стежок на одеяле. — Нангеши же твердил, будто этот проклятый выкуп тебе нужен.
— Ты его примешь? — ещё напряжённее переспросил Арэн.
— А куда мне деваться? Приму, конечно.
— Сколько?
— Велик!.. — принцесса сжала кулаки, раздражённо провела языком по зубам. — Ладно, хорошо, раз так! — процедила. — Какой у вас там самым большим считается?
— Самый большой?
— Да, да, самый большой.
Ей высочество ожидала любой реакции: гнева, обиды. Даже встань гемнон и отправься собственноручно золото добывать — не удивилась бы. В общем, она на самом деле была готова ко всему. Кроме того, что случилось.
Дракон то ли рыкнул, то ли заурчал коротко и отрывисто, улыбнулся, показав ямочку на щеке, стиснул колени супруги вместе с одеялом и уткнулся в них.
Принцесса замерла, пытаясь сообразить, что это такое произошло. Подняла руку, помедлила, но всё же коснулась жёстких, как конская грива, волос: сначала осторожно, ладонью, а потом, осмелев, пропустила гладкие холодные пряди между пальцами. Арэн застыл, мышцы на спине вздулись буграми, закаменели, будто гемнон и шевельнуться боялся.
Большой, странный, совершенно непонятный, иногда откровенно страшный, почти ручной… дракон. Не этого ли хотела? Не этого. До такого она при всём желании дофантазироваться не сумела бы. Наверное, потому сейчас и распирала нежность, пусть чуть снисходительная, и благодарность — много всего. Может, конечно, ещё не счастье, но что-то очень на него похожее.
— Я сейчас не могу это решить, — прогудел Крылатый ей в колени, — но как вернусь, сразу же. Я же не знал…
— Стой, стой! Откуда ты возвращаться собрался? Хотя я и сама сообразила, кажется! В крепость поедешь, из которой люди пришли, так?
— Полечу, — неохотно буркнул Крылатый.
— Нет, ты поедешь, — сообщила ему принцесса. — И я вместе с тобой.
— Нет, — гавкнул гемнон, головы, впрочем, не поднимая. — Матери там делать нечего. Слишком опасно.
— Матери, может, и нечего, а вот… — «королеве» чуть было с языка не слетело, но Ренна всё-таки успела его прикусить, — … а вот мне в самый раз. Послушайте, дражайший мой супруг, — принцесса потянула дракона за волосы, заставляя на себя смотреть. Кажется, такой способ общения оказался самым эффективным. Ну а как ещё его внимание привлечь? Этого хоть толкай, хоть пихай — толку-то? — Наставники сетовали, будто я очень похожа на бабку. И всячески пытались искоренить, как они говорили, дурную наследственность. Так вот, в битве при Пирене, сия достойная женщина обозвала всех своих военачальников кретинами, треснула маршала по голове его же жезлом и взяла командование на себя.
— Выиграла? — живо поинтересовался дракон.
— Смеете сомневаться? — фыркнула Ренна. — Между прочим, войско противника превосходило её почти вдвое. Так вот, вы не пожелали в супруги воспитанное, утончённое и нежное существо. Это ваше право. Но теперь вам предстоит иметь дело с дурной наследственностью. Ясно?
Гемнон смотрел долго. А потом захохотал, да так, что принцесса невольно голову в плечи вжала. Похожие на драконий смех звуки ей приходилось слышать всего раз: когда пробралась к мастерам, запускающим фейерверк в честь дня рождения его императорского величества — тогда так же грохотало.