Я ставлю на любовь

Тимина Светлана

– Что, дорогая, за подругой соскучилась на ночь глядя? – его голос дрожал от ярости, но ироничное красноречие так и не покинуло. – Ты что, сука, думала, я ничего не узнаю?

– Тебя зовут Элина, родной? – в экстремальные моменты в Вике просыпалась тигрица, так случилось и сейчас. Выражение испуга на ее лице сменилось ледяной маской отчужденности. – Или вы вместе в койке?

Влад сразу понял, что именно произошло. Поняла и Вика, но сейчас ее ненависть к бывшему не давала в полной мере это осознать. Она продолжала играть на поле Шаха, парируя его фразы с искусностью фехтовальщика. Если судить, кто из них был в худшем положении, то явно не по голосу. Лекс был под градусом и говорил на повышенных тонах с оскорблениями, Вика же оставалась

хладнокровной и уверенной. Ее накроет не сразу. Раньше Влад переживал, что не мог быть с ней в такие моменты, но сейчас старательно избегал женских истерик.

– Хочешь, приезжай завтра в офис. Покажу занимательное кино, как кричала твоя подруга, когда с нее снимали кожу живьем. Как ты думаешь, она рассказала все, что я хотел знать, или горой стояла за шваль вроде тебя?

– Что с ней?

– Перекрестись, идиотка, мир ее праху. Ты со своими безмозглыми потугами спасти наш брак подвела ее под монастырь сама. Что ты тупая овца, я знал давно, но, б**дь, ты переоценила себя по всем фронтам! Твоя дура работала на Лидера, ты понимаешь, кого сюда пропихнула?!

– Я не знаю никакого «лидера». И я не могу отвечать за то, кто и на кого работал. Ваши методы мне известны, ты и родную мать заставишь признаться в том, чего не было!

– Конечно, ты ни х… не можешь. Ни врубать свои тупые мозги, ни выносить сына. Ничего!

– Леша. – Влад пропустил момент, когда по лицу Вики пробежала тень, а глаза наполнились слезами. – Вот это ты сейчас… зря…

– Овец вроде тебя надо было стерилизовать с рождения, сука. А фотки твоей подружки я пришлю. Успеть бы сделать, пока не зарыли!

– Мразь! – заорала Вика, отшвыривая телефон в сторону и обнимая колени руками. Влад прижал ее к себе, пытаясь согреть душевным теплом и забирая судорожные рыдания.

– Дыши! Успокойся! В ее смерти нет твоей вины!

– В чем? – глухо спросила Вика.

– Так бывает. Это Синдикат. Они всегда расправляются с неугодными, долго не раздумывая… Я предупреждал тебя, чем рискует эта девчонка.

– Причем здесь она?! – вскинулась Вика. – Я после того выкидыша не могу больше иметь детей! А мне сейчас об этом напомнили! Ненавижу…

– Вика, – Влад ощутил, как по позвоночнику пронеслась волна озноба. – Все хорошо. Дыши. Жаль, что мы не смогли ее обезопасить, но…

– Да мне плевать на нее! Ей за это платили!

– Умер человек! – Влад поразился своей горячности. Цинизм Виктории резанул по нервам даже его, видавшего виды волка криминального мира. Пропасть с треском расширялась, и он встал, осознав, что желания защитить и успокоить свою женщину в нем больше не осталось. Ему сейчас было неприятно ее обнимать, он поспешил к бару и наполнил два бокала коньяком, втайне надеясь, что сейчас истерика Вики утихнет, и она поймет, что их двойного агента больше нет.

– Пей, – вложил бокал в ее дрожащие пальцы. – За тех, кто не с нами…

– За моих детей, которые никогда не родятся! – прошипела Виктория, залпом опрокидывая стакан. – Напомни мне стереть ее номер из памяти телефона. Ничего доверить нельзя…

Влад взял ее за подбородок и развернул лицом к себе. Напрасно он искал в них проблески грусти или осознания того, что она частично приложила руку к смерти той женщины. Натянуто улыбнулся ободряющей улыбкой и отошел к окну.

Город не спал. Он жил своей жизнью. И сегодня одна из таких вот жизней мучительно оборвалась.

– Покойся с миром, Элина. Я найду того, кто это сделал, не сомневайся, – прошептал он, допивая обжигающий коньяк в два глотка…

Глава 6

9 лет назад

Собирался дождь. "Не успею промокнуть", – подумала Настя Краснова, непроизвольно вздрогнув от далекого глухого раската грома. Ее пугала гроза, особенно после того, как в детстве она увидела шаровую молнию. Только мало кому она бы в этом призналась.

Мысль о том, что все же стоило надеть одно из платьев, подаренных

матерью, почему-то не хотела уходить из сознания. Подсознательно чувствовала, что может повторить историю своего успеха на пляже? Или все дело в том, что Лешка часто забывался и разрывал на ней одежду по шву? Такое отношение к изумительно красивому платью, которое Настя не знала, как носить, было неуместным вандализмом. Учитывая долгую разлуку, сегодня будет жарко, к утру она едва сможет ходить.

Почему была так уверена в том, что Лешка хранил ей лебединую верность? А кто в 16 лет может смотреть трезвым взглядом на подобные вещи? Даже пессимистичные постулаты субкультуры эмо летят ко всем чертям, когда ты встречаешь своего принца на белой "тойоте". Ты даже не задумываешься, откуда у него такая машина и деньги. Обычно в этом возрасте заканчивают вузы и штурмуют ярмарки вакансий в поисках работы. Тот факт, что принц не стал дожидаться брачной ночи, а грубо трахнул тебя на заднем сиденье этой самой "тойоты", даже не поинтересовавшись твоим самочувствием, когда застегивал ширинку, – не верх мужского цинизма, а брутальная романтика. Все же девчонки в первый раз испытывают боль, а парни боятся вида крови. Так она и сказала себе в тот вечер, когда Леша, забыв о ней в ту же секунду, пересел на водительское.

– Ты ничего, сойдет, – грубовато хохотнул. Насте бы психануть или разреветься, но она лишь смущенно улыбалась, превозмогая боль. Девушка действительно тогда не хотела плакать и зацикливаться на показательном пренебрежении. Боль была куда сильнее, когда она выпускала нанесенные одноклассниками обиды через порезы на внутренней стороне бедра. Тонкая сеточка шрамов сейчас была едва заметна, с появлением Алексея она прекратила этим заниматься. Глупо ожидать розовых соплей и сюсюканья от такого мачо, как ее Лешка. Именно от таких парней тащилось большинство девчонок вокруг. Сильное мужское начало не скрыть, может, именно поэтому они и липли к нему, как стикеры-самоклейки. Даже в этом Настя находила свои плюсы: этот мужчина выбрал меня, а вы отдыхаете! Увы, самообман в столь юном возрасте часто затмевает здравый смысл.

Лифт и тут не работал. Слава богу, восьмой этаж, а не четырнадцатый. Подъем вприпрыжку по лестничным пролетам никак не отразился на ритме ее дыхания, аритмия имела совсем иную природу. Замерла у знакомой до мельчайших деталей бронированной двери, пытаясь вслепую пригладить растрепавшиеся волосы. Сколько бесцельных часов провела у его дверей в напрасном ожидании! Настя не знала, кем работал ее парень, и не спрашивала после жесткого совета не лезть не в свое дело. Часто не дожидалась, оставляла в дверной щели записки с отпечатком помады и уходила хандрить и культивировать в себе комплекс неполноценности. "Прекрати оставлять эти идиотские записки, надо мной уже соседи ржут", – выходил из себя Леха каждый раз после подобного проявления внимания. Настя краснела, обижалась, согласно кивала, но ситуация повторялась с завидной периодичностью. Она свято верила, что втайне Алексей радовался ее наивным посланиям и признаниям. Они не отличались особой оригинальностью: "котик, ты мой наркотик", "моя тоска безмерна", "я без тебя схожу с ума". Иногда она смелела до того, что могла оставить записку "прошлая ночь была незабываемая". И не имело значения, что вся романтическая ночь уложилась в пару фрикций с параллельным просмотром матча по телеку со стороны Лехи, а самой Насте в безапелляционной форме было предложено возвращаться, откуда пришла. "Я работаю и собираюсь выспаться! Давай, будешь нужна, позвоню", – кидал напоследок парень, захлопывая за ней дверь. "Он так боится показать мне свои чувства. Или нет, он просто не знает, что с ними делать, поэтому его так и шатает из стороны в сторону»…. Светлая сторона в ее понимании была лишь одна: он ее хотел. А разве бывает желание без ответных чувств? Настя засыпала в собственной постели, прокручивая перед сном сладкие подростковые фантазии, пыталась представить, чем сейчас занят ее Леша.