Я стираю свою тень
Шрифт:
— Не скажу, по крайней мере, до завтра.
Директор и Тамара подошли ко мне. Петровича как ветром сдуло.
— Гордей, — обратился ко мне директор шепотом, — сделай так, чтобы в базе не осталось следов движения товара от нас к фирме «Альтимус». Так надо, понимаешь?
— Ну, я сделаю, конечно, но не совсем понимаю, — соврал я, стараясь выглядеть как можно более наивным.
— Это по твоей должности совсем необязательно. Удали фирму и всю цепочку, связанную с ней. В зарплату я выпишу тебе премию в сто процентов оклада.
— Спасибо! Очень приятно, — я заморгал влажными глазами, чтобы произвести искреннее впечатление.
Алексей
— Отпуск дам тебе больше на неделю, — в свою очередь пообещала Тамара.
— Спасибо, Тамара Львовна. Наконец-то съезжу в Крым, — я уже не раз озвучивал свое желание, чтобы намекнуть начальству, что у меня тоже должен быть отпуск, хотя бы недели две в году.
Тамара ушла, уверенная, что я занимаюсь тем, о чем они меня попросили. Они были уверены, что я никогда не посмею ослушаться их или больше того, решусь на самостоятельные действия. А я решился. Я сделал то, о чем они меня просили: удалил контрагента «Альтимус» и все движения в его сторону. Подтер еще некоторые вещи, о которых начальство могло не знать. Я делал вид, что занимаюсь этим до вечера. Тамара ждала до последнего, но не выдержала и ушла после того, как я сказал ей, что мне надо еще часов шесть, чтобы навести порядок.
Как только за ней захлопнулась дверь, я изменил себе в базе уровень прав, уменьшив их до уровня рядового кладовщика. Подтер все логи, чтобы усложнить работу проверяющим. Кто теперь мог подумать, что у обычного кладовщика был уровень прав, позволяющий совершать любые действия в программе учета? Подозрения на мошенничество, если оно будет обнаружено, а я в этом не сомневался, падут на директора магазина, начальника склада и системных администраторов, которых не было.
Я отрезал себе путь к возвращению, и по несчастью, к зарплате тоже. Утешало, что я ее в этом месяце в любом случае не получил бы. Наверняка после учета с нас бы ее удержали из-за огромной недостачи. Я вышел на улицу, на морозный воздух с чувством большого облегчения, будто слез с какого-то препарата, дарующего легкую эйфорию в обмен на тяжелую зависимость. До машины шел вприпрыжку, окрыленный чувством свободы. Хотелось скорее обрадовать Айрис. Она помогла мне открыть глаза на ту ситуацию, в которой я находился. Не будь ее и утреннего разговора, я бы выполнил все, что мне приказали директор с Тамарой и ждал бы комиссию. Чувствовал бы, что меня выставят крайним, но не посмел бы ничего сделать против воли начальства или проявить самостоятельность, подобную сегодняшней.
Айрис встретила меня с томиком похождений великого детектива. Она бросила на меня короткий взгляд, отвернулась, затем посмотрела снова. Айрис догадалась обо всем по моей сияющей физиономии.
— Я хочу узнать об этом во всех подробностях, — она закрыла книгу и убрала ее в сторону.
Я поведал ей обо всем, что удержалось в моей памяти до вечера. Во время пересказа событий мне все отчетливее становилось понятным, что время, проведенное на этой работе, было потрачено впустую. Я жил в зависимости, которую считал почетной. Мною беззастенчиво пользовались, а я, как последний идиот, еще и гордился этим. Вместо повышения по должности или прибавления зарплаты
— Они начнут тебя искать, — решила Айрис. — Они знают, где ты живешь?
— Нет. Я начинал работать на складе, еще когда жил у родителей. Там указан только их адрес. Они смогут связаться со мной только по телефону.
— Сделай так, чтобы они не дозвонились.
— Я поменяю сим-карту завтра, с утра.
— Замечательно, — Айрис потерла пальцем между бровей. — Конечно, твое исчезновение накануне проверки выглядит подозрительным. Если твоим начальникам удастся как-то убедить, что вина во всех недостачах только твоя, тебя будут искать совсем другие службы.
Мне стало не по себе от мысли, что я могу оказаться за решеткой за то, что ничего не делал. Способствовал, но только по приказу начальства.
— Я могу сказать, что знал о схемах, потому и уволился. Если на меня надавят, я покажу скриншоты перемещений и накладные, подписанные Тамарой, — еще год назад я начал потихоньку сохранять подозрительные перемещения, не предполагая, что они могут мне понадобиться.
— Хм, да ты криминальный гений, — Айрис засмеялась, широко открыв рот. Она любила демонстрировать искренние чувства. — Ладно, как говорят у вас в сериалах, расслабляем булки и наблюдаем. Уверена, тебя эта история никак не затронет.
— Хотелось бы, — я прошел на кухню. Мой нюх не уловил ничего съедобного. Пришлось лезть в холодильник.
— Я сегодня не готовила. Подумала, вдруг придется съезжать вечером, чего стараться. Виновата, — Айрис потупила взгляд.
Картинно, конечно, играя роль для меня, но мне понравилась ее реакция. Я ждал от нее одобрения своего поступка в пацанском стиле, типа, молодец братан, смог, а я тебе говорила. Айрис определенно разбиралась в моей психике, не стала подхваливать меня за предложенный ею выбор. Сделала так, чтобы я почувствовал всю прелесть своего поступка, и не постеснялась прикинуться неправой из-за неприготовленного ужина. Это было проявление настоящей женской мудрости, когда все варианты развития событий были рассчитаны заблаговременно.
— Я схожу в круглосуточный магазин, куплю пельменей, — я захлопнул холодильник чуть громче, чем надо было, и направился в коридор.
— Там уже темно, Гордей. Я слышала, как сегодня бабушки внизу рассказывали о том, как ночью в парке какого-то парня пырнули ножом хулиганы, — ее глаза выражали искреннее беспокойство.
— Я быстро, мухой. Одна нога здесь, другая там, чтобы пельмени не слиплись, — пообещал я.
На улице было темно и зябко. Ночное осеннее небо заволокло черными тучами, сгустив тьму в тех местах, которые не подсвечивались фонарями. Порыв ледяного ветра подхватил мусор вдоль дорожки и бросил его мне в лицо. Если бы я верил в приметы, то решил бы, что это знак, указывающий мне на глупость затеи. Однако в приметы я не верил. Смело направился в сторону круглосуточного магазина.
Дорога показалась мне необычайно долгой. Я пару раз споткнулся и однажды упал через низкий заборчик, сбившись с пути. Только яркая вывеска магазина, как маяк, указывала мне путь. Добравшись, я уже не стал обращать внимание на посетителей. В магазине как всегда висел тяжкий дух, оставшийся от людей, приходивших похмелиться. Работала та же девушка, что и в тот раз, когда я приходил за печеньем и водкой. Она меня запомнила.
— Водку с печеньками? — спросила она.
— Нет. Пельмени замороженные есть?