Я, Страд: Мемуары вампира
Шрифт:
Я сказал, что задыхался, но не потому, что не мог дышать, а из-за ужасной атмосферы, царившей здесь. Даже отсюда я чувствовал, как что-то грохочет, словно огромный барабан. Я беспомощно растянулся на песке среди деревьев, пока наконец не собрался с мыслями и силами, чтобы воспротивиться давлению. Я не поддался ему благодаря своему твердому характеру и природной выносливости, но мне было нелегко.
Борьба продолжалась, пока я не начал действовать. Из карманов я достал особую трутницу и кадило, набитое кусочками сухого навоза. С помощью первого я зажег второе и, размахивая им перед собой определенным образом, произнес заклинание.
Через мгновение давление стало уменьшаться и вскоре исчезло
Согнувшись в три погибели, я притулился под лестницей, пытаясь стать еще меньше, но при моем росте это было непросто, и мое неудобное положение страшно раздражало меня. Неудивительно, что я обратил на себя внимание одинокого монаха, спускавшегося вниз. Он уставился в темноту, заметил, должно быть, какое-нибудь мое неосторожное движение и окоченел от страха. Он не успел ничего предпринять. Я не дал ему такого шанса. Я моментально выпрыгнул из своего укрытия и смахнул его со ступенек, как сухой листок.
Он был молод и, очевидно, новичок в своем деле, иначе он бы заставил меня попотеть. А так я заработал вполне терпимый удар ботинком в колено, и все. Я развернул его к себе лицом и прицелился в него взглядом. Мое внутреннее отчаяние усилило действие гипноза и, несмотря на мрак, я очень быстро подчинил его волю своей. Да, мое отчаяние росло. Это место оказалось намного больше, чем я предполагал, и я не имел ни малейшего представления, где находились комнаты для гостей. Мне нужен был помощник и проводник, и хотя мне меньше всего хотелось видеть рядом с собой священнослужителя, у меня не оставалось времени ждать кого-нибудь еще.
– Хенрик Стейман… где он? – прохрипел я.
Зрачки молодого монаха превратились в точки, даже в темноте. Он выглядел так, как будто его ослепили. Не раздумывая, он показал вверх по лестнице. Дальше, глубже. Как раз туда, куда путь мне заказан.
– Отведи меня к нему. Быстро!
Я ослабил свою хватку и он понесся выполнять приказ. Если бы не мои длинные ноги и нечеловеческая сила, я бы вряд ли его догнал. Монахи проходят суровую подготовку и даже незначительный по своему положению служка обладает потрясающим запасом энергии, которым он может воспользоваться в крайнем случае. Не запыхавшись, мой спутник взобрался по ступеням наверх и поспешно заковылял по длинному переходу с северной стороны здания. Я опасался, что кто-нибудь мог нас заметить, но вокруг не было ни души. Стрелки часов перевалили за полночь. Вероятно, все уже спали.
Отсюда со стены я видел многочисленные постройки во дворе. Назначение некоторых было понятно: склад или загон для скота. Зачем нужны остальные, я не мог понять, да меня это и не интересовало. Я хотел одного: разыскать Лео и убраться до того, как закончится действие моего заклинания.
По мою правую руку отвесные стены упирались в небольшой уступ, нависающий над ущельем. На расстоянии нескольких ярдов от этого края пропасти горные верхушки опять достигали уровня основания монастыря. Возможно, сама природа позаботилась о его защите, а может быть, и нет. С таким же успехом ров могли выдолбить и монахи в промежутках между молитвами и обрядами, когда у них оставалось немного свободного времени для любимых занятий. Они ведь любили все, что можно было оправдать великой целью служения богам.
От монастыря сворачивала на север дорога, которая вела когда-то во владения Дилисния. Это доказывало достоверность истории Ловины, ибо вполне возможно, что Лео выбрал такой путь к спасению,
Пределы других государств отмечены реками, горными хребтами или черточками на картах их правителей. В Баровии эта линия не так банальна и видна всем издалека. Днем и ночью на границах моего царства висит плотная стена тумана. Она окружает кольцом всю страну, миля за милей повторяя контуры гор и равнин, не расступаясь ни под горячими лучами летнего солнца, ни под напором свирепого зимнего ветра. Я уже привык к этой картине, но она по-прежнему раздражала меня. Я присутствовал при зарождении тумана, когда он поднялся с земли и закрутился в бешеном танце вокруг меня и моей возлюбленной Татьяны. С тех пор он отодвинулся к границе да так там и остался.
То же внутреннее чутье, которое подсказывало мне, как подозвать к себе волков, утверждало, что Лео не убежать из Баровии.
Все ходы и выходы были закупорены. Никому не удастся скрыться. Никто и не пробовал уйти. Никто не мог этого сделать.
Даже я.
Много лет назад я попытался пересечь границу, окунувшись в серое облако, как корабль, бесстрашно подходящий к туманным берегам. Я шагал по голой земле, лишенной растительности и всяких форм жизни, но каждый раз, независимо от того, как долго я шел, я поворачивал и выныривал по эту сторону стены, в Баровии. Однажды я привязал к дереву нитку, надеясь, что моя детская хитрость поможет мне не сбиться с прямого пути. Бесполезно. Вместо того, чтобы очутиться в другом государстве, я оказался не дальше, чем в двадцати футах от той точки, с которой начал свое путешествие; оба конца веревки, исчезающие в густых клубах тумана, резко натянулись.
Конечно, без колдовства тут не обошлось, и я потратил годы на решение этой проблемы. Если магия породила туман, магия могла и уничтожить его. Но я так и не нашел правильной формулы.
Только еще одна помеха моим поискам Лео.
Монах повернул в сторону основного здания и спустился на один пролет лестницы вниз. Наличие большего числа окон и дверей говорило, что эта часть монастыря была отведена под жилые помещения; но что действительно и весьма неприятно поразило меня, так это свет. В коридоре через равные интервалы стояли железные столбы и каждый заканчивался ярко сверкающим шаром. Я знал, что светильники не гасли ни днем ни ночью, до тех пор, пока не снимали или не разрушали заклинание, оживившие их. Некоторые священники неплохо потрудились над ними. Но, находясь в непосредственной близости от границ, они, должно быть, находили утешение в дополнительном свете, а одно это оправдывало все усилия, потраченные на его создание.
К моему великому разочарованию мой проводник направился прямо к фонарям. Выбирать мне не приходилось и я последовал за ним.
Все коридоры располагались крест-накрест, как прутья решетки, но именно порядок и сбил меня с толку. Каждая дверь ничем не отличалась от соседней, и только по табличкам и именами можно было установить личность обитателя комнаты. В одиночку я бы плутал здесь всю ночь, разыскивая Стеймана.
Монах затормозил около двери с этим именем. Сначала я хотел отпустить его восвояси, но передумал. Если моей жертвы не окажется дома, мне опять понадобится помощь монаха. Кроме того, я проголодался и мог бы использовать его и другим образом.