Я страдаю по тирану
Шрифт:
Красиво и технологично: яркий светящийся логотип над стойкой администратора, световая лента на полу, информационные экраны, огромный плазменный телевизор. И четыре двери, каждая в своем стиле: деревянная, как в фэнтези-фильмах, железная с решетками, космическая, вся в мигающих лампочках, и экран вместо двери — Аня включает его с пульта за стойкой, и дверь превращается в огненный тоннель.
— Внутри очень круто. Сходите как-нибудь, гостям открытия мы дарим сертификат на посещение. Кстати, безопасность на высшем уровне. Мы когда с Женькой начали изучать вопрос и ходить
— Судорожно разгадывать головоломки с полным погружением в сюжет? — хмыкает Влад.
— По всему выходит, что так. И если оператор забудет выпустить гостей и сбежит… в общем, у нас все автоматизировано. При срабатывании пожарной сигнализации, все двери автоматически открываются, а путь к пожарному выходу укажет иллюминация. Ну и все дублируется на пульт, конечно.
— Мне кажется, мы можем использовать это в рекламе. Я поговорю с вашим менеджером. Запустим пару статей про пожарную безопасность квестов.
— Ну вот, а муж говорит, я зря перед всеми тут распинаюсь. Ладно, идемте наверх.
Я спешно, вслед за Архиповым и Аней, поднимаюсь по лестнице. Оставаться одной в темном холле со странными дверьми немного жутковато. Хотя, если бы у меня были друзья, я бы с удовольствием окунулась в развлечения, которые игнорировала раньше. Дурочка была, не ценила свободы и достатка.
— Второй этаж — библиотека и художественная студия.
— Библиотека? — хмыкает Влад.
— Электронная, — поясняет Аня.
— Это как? Приходишь к вам и получаешь высшее дозволение скачать книжку?
Нас провели по темному коридору в самое дальнее помещение. Оно напоминало библиотеку меньше, чем моя квартира — пятизвездочный номер. Такая же стойка администратора, как внизу, кресла со столиками, шкаф с кофе и чаем.
— Регистрируешься, выбираешь в каталоге книгу — и получаешь ридер с загруженным текстом. У нас соглашение с правообладателями, мы покупаем книги на льготных условиях. Все электронные книги в чехлах, так что можно пить кофе и делать, что захочется. К тому же вон там, — она показывает на дверь в конце зала, — у нас "комната неправильного чтения". Стоят диваны, софы, кресла-мешки и валяются подушки. Можно читать лежа, без света, под музыку и так далее.
— Какое полезное место, — хмыкает Архипов и при этом так смотрит на меня, что я заливаюсь краской и как-то резко вспоминаю, что под платьем почти ничего нет.
— Даже не думай! — обрывает его Аня. — Это библиотека, чертов извращенец! И я выведу камеру из нее на свой смартфон, ясно?
— Злая, жестокая женщина, — бурчит шеф.
Потом тихо, чтобы Аня не услышала, шепчет мне:
— Повезло тебе, Олененок. Слово хозяйки — закон. Никакого разврата в святилище искусства. Придется потерпеть хотя бы до машины.
— Вы, главное, с горя много не пейте, а то терпеть придется не до машины, а до туалета в номере.
— Язва. Пей шампанское, Олененок. И вспомни, наконец, что ты сегодня не моя секретарша, хватит мне выкать!
Аня либо действительно ничего не слышит, либо тактично делает вид, пока мы осматриваем
— Это вотчина Серебровой, я сюда почти не лезу. Вон там зона для мастер-классов, мы пока провели тестовый по украшениям из полимерной глины, отклик неплохой. Вон там мольберты для художественного курса. Тот зал отдан под гончарную мастерскую, но пока не привезли круги и не установили печи, ждем со дня на день.
— Ты каждого так водишь по всем закоулкам? — спрашивает Влад.
— Вообще, если бы кое-кто не опоздал, то успел бы на общую экскурсию.
— Так наоборот, повезло.
Поднявшись на третий этаж, мы оказываемся одновременно в актовом зале, зимнем саду и кинотеатре. Это зал-перевертыш: с одной стороны огромный экран и небольшое возвышение, похожее на сцену. А с другой уютный камин. Можно выставить кресла напротив экрана и смотреть кино, а можно скучковаться у камина, слушать треск дров и общаться.
— Для встреч, семинаров, фильмов и праздников. Мы планируем чуть позже, когда найдем педагога, организовать театральный кружок, так что зал пригодится и для отчетных спектаклей. Еще я хочу приглашать писателей, актеров, певцов и прочих медийных личностей. Ну и ведем переговоры на показ фильмов. Голливуд не обещаю, но парочку интересных уже заполучила.
Она с улыбкой замолкает, явно ожидая от нас реакции. Пока я подбираю слова, Архипов говорит:
— Ну что могу сказать, Крестовская, есть с чем работать. Рекламного потенциала море, если Николаев не выжмет из этого все, ему нечего делать в моей фирме.
— Рада слышать, мы старались.
— Это очень круто, — наконец оживаю я. — Даже жаль, что в свое время я не нашла такой центр. Мне бы пригодилось место, где можно в тишине почитать книгу или посидеть у камина под интересный рассказ.
— Наверстать никогда не поздно. Приходите. Я сделаю вам карточку. Всем, кто изъявит желание, правда…
Она немного грустно смотрит вниз.
— Вряд ли кому-то из гостей это нужно. Ни у кого нет времени веселиться.
— О, у меня полно.
— Вы еще учитесь, да?
— В магистратуре, на заочном отделении.
Я молчу о том, что скорее не учусь. Вряд ли я смогу сдать грядущую сессию.
— Тогда карта ваша — заходите в любой день. А если еще целенаправленно пройдетесь по всем нашим мероприятиям и доступным услугам и оставите отзыв, то будем ужасно благодарны.
Я смотрю на Аню и думаю, что с таким бюджетом на этот центр, плевать она хотела на то, пройдется подружка владельца рекламного агентства по мастер-классам или нет. Но такие, как она, умеют создать полную и неподдельную иллюзию того, что без твоей помощи никак не обойтись. И вот ты уже гораздо меньше чувствуешь неловкость, кажешься себе не выпросившей право входа на развлечение, а приглашенным гостем.