Я – Стрела. Трилогия
Шрифт:
На секунду мое сознание дает сбой. Я пугаюсь, но тут же освобожденно вздыхаю в надежде на завершение, а и ладно, пусть быстрее закончится боль. Было нарушение правил, я не проигравшая, дуэль можно остановить. Пожалуйста, остановите ее кто-нибудь, потому что я этого сделать не могу…
И через мгновение я опять выныриваю, вместе с криком Сантаны:
— Бой остана…
Но я уже вполне в себе и… чувствую себя странно злобно. Во мне никогда не было столько концентрированной холодной ненависти. Боль — это просто ощущения, которые можно игнорировать, и я
Ловлю повернутое к зрителям улыбающееся лицо Уго, ничего так, удобно стоит, и пробиваю парой джебов по корпусу, заставляя его недоуменно развернуться. Мои руки слабоваты, но дистанция мала, это дает отличную точность. Тебе нравится хватать меня за одежду, урод, так я не против, не отпускай.
Пострадавшая нога неуклюже подкашивается, но противник от неожиданности никак не может разжать пальцы, продолжая удерживать меня на весу.
Острый, смуглый подбородок противника оказывается точно в фокусе, и я всем телом вкладываюсь в удар снизу вверх. Рука летит, распрямляясь и печатая в десяточку. Апперкот. Жестко. Есть! Полетай, Ласкес.
Его сносит, вместе с куском моей порвавшейся майки. Виден белый плотный лиф, но мне плевать. Покачиваясь, я стою по центру дуэльного круга и хищно слежу за противником, валяющимся в метре от меня. Он беспомощно загребает руками песок, лицо страдальчески искажено.
— …новлен! Мать его… Охренеть, парни.
Над губой почему-то мокро, я вытираю рукой, но крови на разбитых костяшках становится даже больше. Каким-то образом мне подбили нос, а я этого даже не заметила. Лицо вроде не болит.
Ко мне начинают подходить однокурсники и дружески хлопать по спине, плечам.
— Молоток, Маккой.
— Уважаю, как ты его…
Визжат и обнимают девчонки.
А я смотрю на то появляющуюся в видимости, то исчезающую за мельтешением поздравляющих студентов высокую фигуру с гривой белоснежных волос. Из носа Райдена течет кровь. Как и у меня.
Глава 19
Кап-кап. Кран в раковине протекал. Я оторвала болтающийся лоскут от жалких остатков майки и привязала его к металлическому носику, только бы дальше не слышать изматывающий мерный стук.
Я четвертый час маялась в палате медкорпуса, успев отмять бока на жесткой кровати и дотошно изучить небольшую комнату вплоть до малейших деталей. Койки с новенькими тумбочками, засохший цветок на подоконнике, полы из потемневших от времени, но еще крепких досок и покрытая царапинами раковина.
Изредка заходил врач. Он то расспрашивал о самочувствии и осматривал ногу, то приставлял к груди деревянную трубочку с небольшим раструбом и командовал «Дышать-не дышать».
Серьезных повреждений на мне он не нашел, мелкие ранки и ушибы обработал сразу, но распорядился «остаться ненадолго под наблюдением и отдохнуть, от учебы сегодня вы все равно освобождены».
Интересно, положили ли Уго? Палаты здесь тянулись вдоль всего коридора, словно это был не медблок учебного заведения, а военный госпиталь. Так что Ласкеса вполне
Последним ударом я вполне могла повредить ему челюсть или подарить сотрясение. Как там назвал это движение рукой мой разум? Апперкот?
Слово я, конечно, слышала, но понятия не имела как наносить такой удар. Очень было похоже на чье-то высокоуровневое ментальное влияние. И кандидатур на залезание в голову у меня было ровно три.
Первым я заподозрила Сантану. Он спорил на мой выигрыш, как ритор был сильным менталистом, как татуировщик знал все руны, включая влияющие на разум. Но он не смог бы комментировать бой и активировать руну, требующую полной концентрации.
Вторым кандидатом я назначила Олафа. И тут же убрала этот вариант. Риторы контролировали дуэльный круг и не позволили бы студенту нарушить правила.
Дали же сто штрафных баллов Вентуре, им оказался один из дружков Уго. Они постоянно ходили вместе, но я не знала имени. И теперь знакомиться совершенно не тянет. Жесткие условия испытательного срока раз за разом вытаскивали из нас настоящее нутро, заставляя или меняться к лучшему или уходить.
Третьим кандидатом я вынуждена назвать Камачо. Даже не знаю, что сказать. При риторах применить руны никто не мог. К тому же между нами и без слов что-то было, начиная с необычной инициации и активации пси-контуров во время касаний. Я покраснела и взбила подушку. К тому же влиянием меня можно было заставить делать правильные удары, но не принимать чужие эмоции и мысли.
С Камачо придется сегодня серьезно поговорить. Спасибо за помощь, конечно, но ситуация начинает меня пугать.
Когда после обеда меня осмотрел доктор и отпустил на свободу, я чуть не бросилась его обнимать, настолько устала от «отдыха».
Прихрамывая на подбитую ногу, я вышла в парк. Отсюда до нашего жилого корпуса рукой подать. Я сделала аккуратный шаг, стараясь не нагружать ногу, потом еще один, скорее по инерции.
От темного ствола дерева, растущего среди кустов у края кампусной полянки, отделилась темная фигура. Человек выдвинулся на свет, сверкнул на солнце белыми волосами и тут же снова вернулся в полутьму густой посадки.
Ого. Значит караулим. Не меня одну распирало желание поговорить.
Старательно изображая независимый вид личности, срочно захотевшей по неизвестной причине в кусты… проклятье… надеюсь, никто этого позора не увидит, я засеменила в сторону спрятавшегося Райдена.
И ожидала привычных «Маккой, как это понимать?» или «Какого беса ты творишь?», но меня встретил усталый взгляд и задумчивое:
— Хоть ты понимаешь, что происходит?
Почему-то без учебного кителя… Несколько прядей отделились от обычно идеальной прически и упали на лоб…
— То есть ты тоже не знаешь? — расстроилась я. Переступила осторожно и прислонилась спиной к дереву.
— Болит? А почему не подлечили?
— Это просто ушиб, мне дали слабый обезболивающий эликсир, но при движении все равно немного ноет. Не обращай внимание, перетерплю.