Я – Стрела. Трилогия

Суббота Светлана

— Почему Прорыв? — недоуменно спросила я. — Насколько помню, по городу было оповещение о небольшом пробое, даже эвакуацию не проводили.

— Маккой, — претор присел боком на столешницу письменного стола и сложил пальцы в замок, — у вас же были базовые лекции. На пробоях никто не погибает, мелкая плесень и прочие крошечные твари в первый год появления совершенно беззащитны. Когда гражданские ошибаются в терминах, мы не поправляем, но студентам нужно знать — боевые атаки тварей означают именно Прорыв.

Он говорил мягко, дипломатично. Но смысл происходящего все равно разил как клинок. Я совершенно не знала, что именно произошло

три года назад. Возможно, и не было никакого героического поступка женщины-доктора. Кто-то придумал местную легенду для провинциального городка, и ее все приняли за правду. Но при чем тут командор Камачо?

Почти в прострации я ответила на вопросы про периметр. Дескать, обнаружила странного хаосита, сообщила о нем Фуко, вместе с Райденом обследовала местность и обнаружила поврежденный периметр.

Про куклу я решила пока промолчать. Камачо заключил с хаоситом договор на три дня с условием, что тот исчезнет за это время и не причинит вреда малышке. Тварь точно не разрушала периметр, у нее не было возможности даже царапнуть камень. Но почему именно три дня?

Претор списал мои рассеянные ответы на шок от произошедшего. И, в принципе, он был прав. Я была в шоке и разваливалась по кускам.

Ритор Бустаманте даже проводил меня на поздний обед. Я тихо поела в одиночестве, время от времени потирая ноющую точку прямо по середине грудины. Очнулась я перед дверью в комнату Камачо. По коридору прошел кто-то из старшекурсников, по-моему, я его видела среди «гражданских» на игре. Заинтересованно посмотрел в какую комнату я стучу, подмигнул понимающе. Как же я хочу иногда, чтобы Райден превратился в обычного горожанина, да хоть бы и из села приехал. И тогда не было бы всех этих понимающих взглядов, подозрений, ухмылок. Даже находиться рядом с ним то ли позор, то ли признание в легковесности поведения.

Самое неприятное, что будь на моем месте та же Эстер, такое же общение, наоборот, одобрили бы. Умная нобиль прошла конкурсный отбор в престижную академию, за месяц окрутила лучшего жениха, иначе говоря — скоро станет уважаемой матроной высшего света с беременностью и колечком на пальце. Чем не история успеха. Я понурила голову и зашла, не глядя, в открывшуюся дверь. За спиной лязгнул замок. И тишина. Оглядывалась я нехотя, задавая себе вопрос: «Зачем я сюда пришла? Выслушивать еще оскорбления? Или Райден и раньше что-то знал, но скрывал, утаивал информацию?»

Любые варианты были плохи и вызывали тошноту.

Камачо стоял, прижавшись спиной к стене. Так и не переодевшийся, в полностью застегнутом кителе, форменных брюках и ботинках.

— Ты знал? — спросила я.

— Частично.

Я потерла место в грудине, где клубком свернулась боль и не давала дышать.

— И что сделала моя мама? Как погубила твоего отца?

— Я бы не стал утверждать настолько уверено. Во многом это домыслы матушки, которая очень тяжело пережила весть о гибели папы. Но она собрала всю возможную информацию, в вашем городке работали сразу три частных детективных агентства, мама поговорила со всеми Стражами папиного отряда.

— И что? Не томи.

А ведь я помню что-то такое. Шныряли странные приезжие, вопросы задавали, да только никто толком им ответить о происходящем не мог. Медперсонал и все пациенты, кто хоть как-то мог ходить — сбежали. А лежачих мама заперла в блоке, и они только слышали крики да звуки боя. Вся приемная потом оказалась искорежена, стойка сестры вырвана с кусками пола и везде кровь.

Везде кровь.

Камачо сделал шаг и… положил ладонь мне на щеку. Касание оказалось горячим, практически раскаленным. Кто-то потерял контроль над контуром и фонил энергией. На невесомое мгновение мы застыли, не решаясь, прислушиваясь к себе. Я пыталась думать логически, даже какие-то мысли появились, только неясно о чем. Разум превратился в камень и клонил меня к земле. Поэтому я просто опустила голову на плечо Камачо, исключительно для поддержки.

Меня поцеловали в волосы и резко, торопливо обняли. — Мы вместе? — спросила я, чувствуя, как по щекам катятся слезы. — А как еще? — удивился он. — Мы вместе в принципе и безоговорочно. Только кое-что прояснить надо, а то мне хреново сейчас. Твоя мама… — Виктория Маккой. Слышал о ней?

— Никогда. Но во время зачистки мелких тварей в Юджинвилле в мэрию позвонила какая-то местная дама — то ли главврач больницы, то ли заведующая отделением. И сообщила об очаге заражения в самой клинике, дескать, ничего страшного, но больные испуганы. Отец в это время отправил свой отряд на чистку улиц, а сам общался с мэром.

— То есть все же был пробой? — с надеждой спросила я, подняв голову. — И что сделал сэр Камачо?

— Он сообщил своим по связи через клеща, что заглянет в клинику на разведку. Пошутил, сказал: «у местных девчонок очень мелодичные голоса, а настоящий джентльмен не может отказать даме». И больше от него вестей не было.

— Но, Рай… Неужели Стражи не захотели узнать, что там с командором?

Он залез руками в вырез майки на спине, прикладывая к моим лопаткам широкие ладони.

— Там уже ничего нельзя было узнать. Как только отец зашел в клинику, она превратилась в место Прорыва. Точного, локального, очень похожего на ловушку. Твари просто кишели. Говорят, из окон летели кишки. Его зам отказался вести отряд на штурм, вызвал подмогу. А те, что нарушили приказ — погибли. Вот и вся история. Поэтому Седьмой Прорыв упоминается только в закрытых учебниках. Это не та история, которой гордится Стража.

— Моя мама была заведующей хирургического отделения. Скорее всего, звонила она.

У меня не было сил расстегивать все крючки на его кителе. Поэтому я дернула вверх полы вместе с тканью сорочки и с облегчением обвила руками талию. Кожа к коже. Мой Рай.

— Твоя мама обвиняет мою? — спросила и затаила дыхание.

— Я никогда раньше не слышал от нее твою фамилию. Понятия не имел, кто такая звонившая женщина и что она тоже погибла. Но мама уверена, что отца заманили звонком. У нее вечный пунктик на охотниц, любовниц и вообще женщин, которые околачиваются рядом со Стражами. Не знаю, что сказать, Стелла. Давай пока не будем об этом, пожалуйста. Ты молодец, — он хмыкнул, — Думал, придешь, будешь ругаться, крыть мою матушку, как она тебя. А я не могу это слышать. Отправил ее домой побыстрее и…

Я нащупала ряд позвонков и провела пальцами вверх и вниз, тум-тум-тум… А еще дальше вниз, под тугим поясом… округлая крепкая ягодица. Судя по температуре, все руны у него сейчас сияют.

Глава 8

Зачем студентам отдельные комнаты

Ой, мамочки, что мы творим, на дворе вечер, к Камачо могут заглянуть его приятели. Нехотя, я убрала ладони с нежной, такой удивительно гладкой для парня кожи. Почему-то я думала, если у него ладони шероховатые, то и… Хотя откуда на попе мозоли?