Я так хочу!
Шрифт:
Но с другой стороны, разве она сама рассказала ему о своем прошлом? Нет…
Значит, во лжи они были равны. Что касалось всего остального, то от близости с ним Лара, безусловно, получала большое удовольствие. Что ж, пусть Джоуи останется в ее памяти просто как еще один племенной жеребец с крепким…
– Еще полчаса, и мы на месте, – сказала Кэсси, нарушая ход Лариных мыслей. – Хоть бы этот дождь поскорее кончился, что ли… В Лос-Анджелесе не найдется и десятка водителей, которые способны справиться с машиной на мокрой дороге.
– Я уже забыла, что это так далеко, – отозвалась Лара.
– Вы же сами
Кэсси была совершенно права. Ларе нравилось чувствовать себя оторванной от всех и вся… Особенно сейчас. Быть может, пребывание в уединенном доме послужит ей лекарством, которое поможет если не победить, то умерить боль.
И она снова откинулась на спинку сиденья, надвинув козырек бейсболки на самый нос. Пусть Кэсси думает, что она спит…
Но ни о каком сне она и не мечтала. Как всегда в минуты наивысшего нервного напряжения, когда все защитные силы Лары были направлены на борьбу с новыми неприятностями, старые воспоминания находили лазейку в ее броне, чтобы захлестнуть, утопить ее в волнах горечи и печали.
Слишком много было в ее прошлом такого, чем она никогда ни с кем не делилась. Еще совсем недавно Лара надеялась, что когда-нибудь она сможет рассказать обо всем Джоуи, но теперь и эта надежда исчезла. Она снова осталась в этом мире совершенно одна.
– Кто-нибудь видел Лару? – громко спросила Никки, хотя ей было ясно, что теперь Ларе вряд ли захочется показываться на глаза кому-либо.
– Все видели, – усмехнулся один из техников. – В «Фактах»…
Никки очень хотелось сказать этому идиоту что-нибудь едкое, но тут она заметила в дальнем конце зала Карла Линдена и бросилась к нему.
– Лара приедет? – с надеждой спросила она, хватая его за рукав.
Линден пожал плечами.
– Понятия не имею. Извини, Никки… – Он отошел к бару.
Актеры и персонал собрались на заключительную вечеринку в помещении звукозаписывающей студии, которое было самым просторным. В углу был оборудован бар. Приглашенный оркестр играл классические рок-н-роллы конца пятидесятых годов, и участники веселились вовсю. Со стороны это, должно быть, выглядело довольно странно, поскольку Мик, обожавший все, что было связано с пятидесятыми годами, настоял, чтобы все приглашенные оделись и причесались в полном соответствии с модой тех далеких годов, однако самим гостям нисколько не мешали ни набриолиненные коки, ни пиджаки с ватными плечами, ни яркие галстуки. Успеху вечеринки способствовало и то обстоятельство, что пиво лилось рекой, да и в более крепких напитках тоже не было недостатка.
Сам Мик, одетый в белую майку а-ля Марлон Брандо и черные джинсы-дудочки, делавшие его ноги еще более тонкими, обходил собравшихся с бокалом виски и танцевал со всеми женщинами подряд, начиная с шестнадцатилетней уборщицы и заканчивая шестидесятилетней бухгалтершей.
– Я обижен на Лару, – сообщил он Никки, которую вытащил на середину зала, чтобы станцевать с ней джайв. – Ей следовало бы быть здесь.
– Она слишком расстроилась из-за фотографий, – ответила Никки. – Да и я тоже.
– Подобная хреновина всегда может случиться, – отозвался Мик без тени сожаления. – Так что скажи Ларе, чтобы она перестала дуться и пошевелила своей звездной задницей. Все-таки она работала не одна – мы были одной
– Пожалуй, я действительно позвоню ей и попробую что-нибудь сделать, но… – Тут Никки невольно ахнула, поскольку Мик неожиданно подбросил ее в воздух и довольно умело поймал. Вообще нужно отдать ему должное, танцевал Мик очень неплохо, но Никки вдруг заметила Айдена, который, ухмыляясь, наблюдал за ней.
«Черт побери, Мик сделает из меня посмешище!»– подумала Никки, останавливаясь.
– Ладно, Мик, – сказала она быстро. – Сегодня я что-то не в том настроении. Попробую дозвониться Ларе.
И она поспешила к Айдену, но на полдороге ее перехватил один из секретарей с сотовым телефоном.
– Вам звонят из Чикаго, – сообщил он. – Это мистер Уэстон. Он говорит, что у него что-то срочное.
Никки досадливо чертыхнулась – и без Шелдона у нее хватало проблем. Все же она замедлила шаг и, взяв у секретаря телефон, прижала его к уху.
– Ну, что там у тебя стряслось? – раздраженно спросила она в трубку.
– Где она? Она с тобой? – быстро спросил Шелдон, и в первое мгновение Никки даже не сразу узнала его голос. Обычно он прекрасно владел собой, но сейчас бывший муж Никки был в настоящей панике и говорил быстро и невнятно, глотая окончания слов.
– Кто – она? – не поняла Никки.
– Саммер.
– Что ты несешь, Шелдон?! – воскликнула Никки, начиная волноваться. – Она же была в Чикаго, с тобой!
– Нет, она исчезла. Уехала… Никки, умоляю тебя, скажи правду – Саммер с тобой?
– Нет, – ответила Никки, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. – Ее здесь нет, Шелдон…
И, внезапно теряя последние крохи самообладания, она закричала во весь голос:
– Где моя дочь, Шелдон? Где она, черт возьми?!
Глава 61
Элисон Кэнел всегда нравилась погоня. Она получала настоящее наслаждение, преследуя очередную жертву, которой предстояло украсить своей задницей или грудью страницы «Фактов», «Голой правды» или какого-нибудь другого желтого листка.
Много раз она преследовала кинозвезд до самого дома – до того момента, когда перед ее носом захлопывались высокие стальные ворота. Но следовать по пятам за кем-то, кто даже не подозревает о погоне, оказалось еще более увлекательно, и, играя в эти взрослые «кошки-мышки», Элисон ловила настоящий кайф. При этом она, разумеется, была большой и сильной кошкой, а Лара Айвори была дрожащей белой мышью с жалким розовым хвостиком.
Элисон незаметно выслеживала Лару весь сегодняшний день. Она проводила ее от дома до съемочной площадки, потом долго сидела в машине на автостоянке, внимательно наблюдая за тем, как идут съемки последних эпизодов «Возмездия». Кроме того, ей был виден Ларин трейлер, и Элисон могла следить за каждым, кто входил и выходил из него.
Элисон сразу подметила, что блистательная мисс Айвори сегодня явно расстроена, но удивляться этому не приходилось.
Именно сегодня «Факты» опубликовали большую подборку фотографий Элисон, и у нее были все основания гордиться. Снимки были не только на первой полосе, но и на большом внутреннем развороте, что вообще-то случалось довольно редко. Подсуетилась и «Голая правда», но им Кэнел отдала самые скверные фото.