Я так хочу

Клейпас Лиза

– У меня есть пара ласковых слов для моего брата. – Расправив плечи, она закуталась в свой плащ и спрыгнула с подножки кареты. В уме она уже начала составлять список способов, которыми проучит Кейда. – Очень хорошо, Питер. Вы с кучером поезжайте, как и велел мой брат. Нехорошо срывать чьи-то планы, когда он, похоже, считает, что продумал все, что должно быть сделано.

Питер открыл перед ней дверь и помог снять плащ, прежде чем вернуться на улицу к карете. Экипаж мягко покатился прочь, под его тяжелыми колесами хрустел покрытый льдом гравий внутреннего двора.

Каролина осторожно сжала ключ в руке и двинулась вглубь

коттеджа. Место было обставлено скромно: дубовые панели, несколько фамильных портретов, набор стульев с деревянными спинками, библиотечный уголок, забитый старыми, в кожаных переплетах, книгами. Воздух был холодным, но в гостиной бодро потрескивал огонь. Развели ли его для того, чтобы было удобнее ей, или кому-то еще?

– Эй? – нерешительно позвала она. – Есть здесь кто-нибудь, прошу, ответьте. Эй?

Она услышала приглушенный крик из дальнего конца дома. Звук заставил ее вздрогнуть, спина и плечи покрылись мурашками. Дыхание резкими толчками вырывалось из ее груди, и она сжимала ключ, пока его края не врезались глубоко в ее потную ладонь. Она вынудила себя двигаться. Шаг, еще один, пока не побежала через весь дом в поисках того, кто кричал.

– Эй, где вы? – повторяла она, продвигаясь к задней части дома. – Где…

Мерцающий свет камина вытекал из одной из комнат в конце коридора. Подхватив свои бархатные юбки, Каролина бросилась к комнате. Она взволнованно переступила порог и остановилась так неожиданно, что ее наспех заколотые волосы упали ей на лоб. Она нетерпеливо откинула их назад и в изумлении уставилась на представшее ее глазам зрелище. Это была спальня, такая крохотная, что здесь помещалось всего три предмета мебели: умывальник, ночной столик, и большая резная кровать розового дерева. Правда, другой участник этого романтического свидания явился не совсем по своей воле.

… единственное, чего бы мне хотелось, это получить Рочестера, связанного как рождественский гусь, полностью в мое распоряжение, не подумав сказала она своему безмозглому братцу. И Кейду, этому болвану полоумному, как-то удалось выполнить ее желание.

Эндрю, седьмой граф Рочестер, в полный рост растянулся на кровати, его руки были скованы над головой чем-то похожим на пару металлических наручников, соединенных цепью с замком. Цепь была продета сквозь резные отверстия в крепком изголовье из розового дерева, удерживая Эндрю в плену, без надежды на освобождение.

Его темная голова приподнялась с подушки, глаза светились дьявольским синим огнем на его покрасневшем лице. Он дергал наручники с такой силой, что на его скованных запястьях, наверняка появились синяки.

– Сними их с меня к чертовой матери, – прорычал он, голос его звучал так злобно, что она вздрогнула.

Он походил на прекрасное дикое животное, мощные мускулы рук выступали под рукавами рубашки, напряженное тело выгибалось над кроватью.

– Мне очень жаль, – ахнула она, инстинктивно бросившись ему на помощь. – О Господи… это Кейд… не знаю, что взбрело ему в голову…

– Я убью его, – выдавил Эндрю, продолжая в ярости дергать свои скованные запястья.

– Подожди, ты поранишься. У меня есть ключ. Просто не двигайся и дай мне…

– Ты попросила его сделать это? – спросил он, зарычав, когда она взобралась на постель рядом с ним.

– Нет, – тут же ответила она и почувствовала, как щеки ее заливает краска. – Не совсем. Я только сказала, что мне хотелось

бы… – Она прервалась и прикусила губу. – Он рассказал мне о твоей помолвке, понимаешь, и я… – Продолжая краснеть, она медленно наклонилась над ним, чтобы дотянуться до замка его наручников. Нежные формы ее груди слегка задели его, и Эндрю дернулся всем телом, словно от ожога. К досаде Каролины, ключ выскользнул из ее пальцев и завалился между матрасом и изголовьем кровати. – Лежи смирно, – сказала она, не отводя глаз от его лица, и еще сильнее прижавшись к его телу, попыталась нащупать ключ.

Было нелегко не смотреть ему в глаза, когда их лица были так близко. Его сильное тело оставалось твердым и неподвижным под ней. Она услышала, как его дыхание изменилось, стало глубже и быстрее, пока она пыталась достать ключ.

Кончики ее пальцев обхватили ключ и с трудом вытащили его из-под матраса.

– Он у меня, – побормотала она, отважившись взглянуть на него.

Глаза Эндрю были закрыты, его нос и рот почти касались изгиба ее груди. Казалось, он впитывает ее запах, упиваясь им, как приговоренный предложенным ему последним ужином.

– Эндрю? – прошептала она в мучительном смущении.

Выражение его лица стало замкнутым и жестким, синие глаза – непроницаемыми.

– Открой эти чертовы штуки!

Он загремел цепью, соединявшей наручники.

Этот звук испугал ее, расстраивая натянутые нервы. Она увидела глубокие следы, оставленные звеньями цепи на прочном розовом дереве, но, несмотря на неослабевающие рывки, дерево продолжало сопротивляться стирающему его металлу.

Ее взгляд упал на ключ в ладони. Вместо того, чтобы открыть им наручники, она стиснула его в руке. Ужасные, грешные мысли возникли в ее голове. Правильным было бы освободить Эндрю как можно скорее. Но впервые за всю свою уравновешенную, благопристойную жизнь, она не хотела делать то, что правильно.

– Прежде чем я отпущу тебя, – сказала она тихим голосом, совсем не похожим на ее собственный, – Мне бы хотелось, чтобы ты ответил на один вопрос. Почему ты бросил меня ради Джулианы?

Он продолжал смотреть на нее своим ледяным взглядом.

– Черта с два я стану отвечать на какие-то вопросы, пока я прикован к кровати.

– А если я освобожу тебя? Тогда ты ответишь?

– Нет.

Она пыталась отыскать в его глазах хоть что-то от мужчины, которого любила, Эндрю, который был веселым, насмешливым, нежным. Но в глубине скованной льдом синевы была лишь горечь, словно он утратил все чувства к ней, к себе и ко всему, что имело значение. Потребуется что-то действительно шокирующее, чтобы забраться в душу этому неумолимому незнакомцу.

– Почему Джулиана? – настаивала она. – Ты сказал, что роман с ней не стоило вспоминать. Это было ложью? Ты решил, что она может предложить тебе что-то большее, лучшее, чем могу я?

– Она подходит мне больше, чем ты когда-либо будешь.

Ей внезапно стало больно дышать.

– Потому что она более красивая? Более страстная? – заставила она спросить себя.

Эндрю пытался выговорить да, но у него никак не выходило. Он довольствовался одним резким кивком.

Этот жест должен был уничтожить ее, потому что полностью подкреплял всю ее неуверенность в себе. Но выражение на лице Эндрю… тик на щеке, странный блеск его глаз… на долю секунды, ей показалось, что его терзает невыносимая боль. И тому могла быть лишь одна причина.