Я – талисман дракона
Шрифт:
Немного помолчав, Великий проговорил:
– Это очень важная информация. Значит, Мир и Сокровище сейчас в руках Мардоро?
– Именно так. – кивнул я, - И я не совсем понимаю, зачем они ему нужны.
Великий выдержал паузу , потом вдруг сказал то, что меня удивило:
– Я хочу поговорить с ними со всеми. С Мардоро, с Мироальдом и с Онифэль.
Я нахмурился и, подняв голову, взглянул на Великого.
– Я думал привести с вашей помощью туда подмогу и схватить Мардоро. Потом освободить Мира с Онифэль. Я ведь говорил, там весь лес заполнили драколичи.
–
Я встал.
– Кажется, я там и вправду видел какой-то склеп.
Великий едва заметно кивнул, потом изменил форму на драконью: единственный в мире платиновый дракон с пятнистыми огромными крыльями и голубыми глазами, расправил крылья и проревел:
– Летим.
Я не мог ему перечить, поэтому последовал его примеру и устремился следом в небо, назад к серым облакам. Я не понимал, что происходит, и Великий явно не собирался со мной делиться своими мыслями насчет этого. Раз он сам летит к месту происшествия, еще и без всякой подмоги, это может быть что-то личное, что-то, что он не хотел бы выносить даже в обсуждение на собраниях Альянса. Еще и меня взял с собой. Значит, я мог ему понадобиться, хех. В любом случае, скорее всего скоро мое любопытство будет удовлетворено, и я обо всем узнаю.
Дождь продолжал моросить, а небо заполнилось от края до края тяжелыми грозовыми тучами.
= Конец Элу =
Глава сорок восьмая
Боль и слезы сменились чувством отрешенности. Я сидела на скамейке не двигаясь, когда вдруг дверь открылась, и на пороге показалось два темных силуэта. Я была уверена, что один из них – Рунеаль, но второй… Его какой-то приспешник? Они оба направились ко мне, не говоря ни слова. Я поднялась со скамьи. Да, глаза уже у меня привыкли к полутьме в комнате с факелами на стенах, но у двери было совсем темно, так что ничего не разглядеть. Я не хотела ни с кем говорить и не хотела никого видеть, поэтому просто попросила оставить меня в покое.
– Онифэль, это я, - словно давно забытый голос услышала я, а потом и увидела того, кого только что похоронила в мыслях.
Я застыла не двигаясь, а он подошел ко мне, провел по волосам и взял меня за руки. Не было никаких сомнений в том, что передо мной стоял Мироальд. Знакомый запах, его глаза, его волосы, его руки. Но на них были странные стальные обручи, а на лице снова начала появляться черная драконья чешуя.
– Мироальд… Я думала, что ты умер… - дрожащим голосом прошептала я, чувствуя, как в груди вновь разлилась боль, но уже совсем другая.
– Мое Сокровище… - он обнял меня и крепко прижал к себе.
– Как трогательно, - услышала я голос Рунеаля, и Мир отпустил меня, а я взглянула на канцлера.
– Я не стану заставлять Онифэль это делать, – сказал Рунеалю Мир.
Я понятия не имела, о чем они говорят, но меня эти слова насторожили.
– А все же придется.
– Если ты меня убьешь, то не получишь того, что хочешь, - сказал Мир.
– Так что ты сейчас не в том положении, чтобы
– Неужели? – глаза у того заблестели, и я видела это даже во тьме.
– Знаешь, что еще может заставить Леоффэю поглотить сознание твоего Сокровища?
Я похолодела. Так вот, что он заставляет Мироальда сделать!
– После того, как ты не получишь следующую дозу противоядия, - продолжал канцлер, - ты умрешь на ее глазах. А если я потом возьму ее силой, это вызовет у нее сильнейший шок, который и заставит ее сознание уйти вглубь, и ее телом завладеет Леоффэя, после чего существо с именем Онифэль канет в Лету.
– Нет! Ты этого не сделаешь! Подонок, мерзавец, чертов змеиный выродок! – Мироальд метнулся к нему, и я увидела вокруг тела Мира слабую тень драконьей формы, но Мироальд не стал драконом.
– Думаешь, превращаясь в дракона, сможешь решить все проблемы?
– усмехнулся Рунеаль, отворачиваясь от Мироальда.
– Вряд ли. А сейчас ты вообще не можешь ничего сделать. Ты беспомощен, и недооценил меня. Теперь давай обойдемся без лишнего пафоса, и ты выберешь, как будешь вызволять Леоффэю: добровольно или драматическим путем, о котором я сказал раньше. В любом случае… - он задумчиво поднял глаза к потолку.
– Я оставляю вас здесь. Мне нужно пойти и подготовить все к обряду. Когда я вернусь, тем или иным способом, Леоффэя вернется в мир живых.
С этими словами Рунеаль одарил нас неприятной улыбкой и, открыв дверь, вышел в коридор. Затем запер дверь с той стороны, и я услышала удаляющиеся от двери шаги по коридору.
Он ушел. Я еще смотрела канцлеру вслед, когда Мироальд сел на скамью и обхватил руками голову. Я увидела чешую на его руках и на нескольких пальцах драконьи когти.
Я медленно подошла к нему и опустилась рядом. Молчание длилось недолго.
— Прости меня, Онифэль, - сказал он упавшим голосом. — Когда я мечтал создать тебя, я не знал, что все так обернется. Я никогда не хотел, чтобы ты страдала.
Мне не хотелось ничего на это отвечать. Поэтому я перевела разговор в другое русло:
— Кажется, после того, как Охотник ударил меня, Рунеаль забрал у меня твое противоядие.
Мир с участием взглянул на меня.
— Я совсем забыл об этом. Болит еще?
Я отрицательно покачала головой.
— Болит здесь, — я дотронулась рукой до своей груди. — Я не хочу умирать, Мир, — я поняла, что сейчас заплачу, но быстро вытерла глаза и сдержалась.
Мироальд сжал мою руку и с жаром проговорил:
— Я не дам тебе умереть. Я клянусь, что спасу тебя. Только верь мне, Онифэль.
Я смотрела в его глаза, он в мои.
— Я верю тебе.
— Тогда больше не смей плакать и говорить, что умрешь.
— Хорошо, Мироальд, — тихо произнесла я, а он притянул меня к себе, поцеловал в голову, и сказал уже с решительным видом:
— О втором варианте даже думать нечего. Насчет первого ... Я хочу, чтобы ты вернулась в мысли Леоффэи.
— Что?
— Но сначала я расскажу тебе, о чём только что узнал. Ты была права вчера. Тот жених и был Рунеаль. Точней, Мардоро.