Я - талисман дракона

Вронская Кристина

Подойдет?! Кругом полыхает пламя, а он… спокойно шагает через огонь, словно по полу, который не горит. Вскоре он стоял у кровати — стройный, живой, с любопытным взглядом разглядывающий меня укутанную в покрывало.

— Что тут вообще происходит? — спросил он.

— Если вытащишь меня, я расскажу, — пискнула я.

Он посмотрел на меня, словно хотел сравнить честность сделки. Но я не знаю, что он думал на самом деле.

— Вот это ты шуму наделала. Тебя взять с покрывалом?

— Я не знаю, оно не мое…

— Ну а так — ты замерзнешь. Ты ж голая, как новорожденный дракон. Жалко ему, что ли? — думаю, он имел в виду зеленого дракона.

Я пожала плечами и зевнула.

— Укутайся получше, а

то заденет и загоришься. Мне-то плевать на огонь, у меня иммунитет.

— Как это? — спросила я, сама не зная зачем.

— Потом.

Я закуталась плотнее, но покрывало было все равно слишком обширным. Он вздохнул, и сняв со своих плеч короткий плащ, сказал:

— Кидай покрывало, я на тебя накину плащ.

Как я и сказала, соображала я плохо. Поэтому не сразу поняла, что делать. Когда до меня дошло, я скинула покрывало с плеч и стыдливо прикрывая рукой грудь, отодвинула другой платье в сторону.

— Великий Бахамат! — воскликнул дракон, — Впервые меня стесняется Сокровище. Бросай эти свои дурацкие штуки и пошли. — Я убрала руку, он надел на меня синий плащ, и завязал у горла. Заметив засос Артора, он спросил:

— М-да, и кто ж это такую печать оставил?

Я смутилась и опустила голову.

— Ладно, потом расскажешь.

Он взял меня одной рукой под ноги, другой обнял за плечи и поднял. Я, наконец, вспомнила, как его зовут. Этель. Обхватила его руками за шею, и сразу же почувствовала свежий, морозный воздух. Такой, наверное, в горах, на вершинах. Я вздохнула и устало положила ему голову на грудь.

— Что ты вздыхаешь? — спросил он, проходя через огненные очаги, которые подогревали меня снизу, как грелка.

— На волю хочу, — призналась я.

— Можем слетать как-нибудь к горам, — ответил он. Дверь была уже недалеко. — Правда, тебя надо сначала отпоить от вина ледниковой водой, а потом тебе стоит отдохнуть.

Мы вышли на лестничную площадку, и я прижалась к Этелю сильнее, потому что повеяло холодным вечерним ветром из окон. Смутно я услышала звуки хлопающих крыльев за окном и рев дракона. Не знаю, что было потом — мое сознание провалилось во тьму.

Глава тринадцатая

Меня разрывали злость и ненависть. Я по-прежнему слышал зов моего Сокровища сквозь стены башни. Слышал, как она думает о том, как этот прогнивший насквозь кусок дерна раздевает ее, как целует ее нежную кожу… Вскоре я уже был там. С яростным ревом пролетел внутрь через окно. Мои крылья, все еще наполненные силой Онифэль, разрушили его края, и раздробленный кирпич посыпался, падая с высоты вниз, на пол башни, скользнув по моей чешуйчатой коже. Вот она, дверь его логова. С прыжка выбив ее, ворвался внутрь. Я сразу увидел его отвратительную наготу. Он был сверху несчастной Онифэль. Несчастное мое Сокровище! Как же я мог ее бросить одну, там в опасных коридорах замка? Лесной взглянул на меня, и я прогрохотал:

— Немедленно оставь мою Онифэль, подлая мерзкая тварь! Как ты мог? Как вообще осмелился ее коснуться?! Тронуть то, что принадлежит мне, принадлежит века! — я рычал не переставая. Из моего горла вырывались горячие клубы дыма и кислоты. — Я тебя убью, уничтожу! — взревел я, махнув тяжелым шипастым хвостом, — Вставай, одевайся и дерись как дракон! Сражайся со мной, мерзкий вор!

Он нехотя поднялся, и я чувствовал его ярость. Ничуть не меньшую, чем мою. Отвратительно полный сладострастия, жадности, жажды власти. Я непроизвольно зарычал, заметив, как он светится бледным пламенем дара моего Сокровища. Даром, принадлежащим мне и только мне! Я кинул взгляд на Онифэль. Она испуганная и такая беззащитная, лежала в кровати новорожденным драконом. Я будто вернулся на несколько часов назад, когда впервые ее увидел. Только в тот раз она была растерянной, а сейчас явственно

я чувствовал ее испуг. Сначала испуг за себя, потом за меня. Только сейчас я понял, что слышу ее мысли нечетко, словно размытую акварель на бумаге. Так туманно мыслят те, кто выпил вина. Значит, он опоил ее, ни о чем не подозревающую! Грязный плут! Я и забыл, что она не пробовала вина. Иначе бы не стала пить. Я должен был ей рассказать, но…

Черное пламя вырвалось из моей груди, отражая все то, что я держал с тех пор, как приобрел драконью форму и прилетел сюда. Все вокруг полыхнуло: все его гобелены, ковер, шкафы. Я почувствовал мрачное удовлетворение тем, что поджег его комнату. Пусть попробует все вернуть в норму после моего дыхания без черной магии. Которой декан пользоваться запрещает. Я усмехнулся, глядя на то, как Лекстон с досадой глядит по сторонам. Жаль, я не могу забрать мое Сокровище сейчас… Я должен сражаться. И не здесь.

Он принял форму дракона и двинулся со злостью на меня.

— Думаешь, ты один такой? — нервно махал он зеленым хвостом. — Один такой, кто хочет заполучить силу Сокровища, в том числе ласку и возможность обладать самым лучшим Сокровищем Замка?

— Именно так я и думаю, — зарычал я. — Она создана из моих сокровищ, самого лучшего сокровища, которым я владел столетиями! — Лесной клацнул клыкастыми зубами в паре футов от моей шеи, я увернулся и оказался теперь спиной к Онифэль, а он — у дверей. — Она моя! Ты должен сейчас это хорошенько уяснить!

— Ты не знаешь, что с ней делать! Со всем тем, что она может дать! — насмешливо хмыкнул Лекстон. — Ты носишься с ней, как с драконьим яйцом, которое должно вот-вот треснуть! Ей нужен не родитель, а мужчина способный сберечь и удовлетворить ее, стать ее властелином тела и души!

Я рычал, тесня его к двери.

— Не тебе решать, что нужно Онифэль, а что нет! За такие слова ты дважды умрешь! — я сделал рывок вперед и выдворил Лесного из его собственных покоев.

Сердце ныло по оставленному позади Сокровищу. Скорей бы покончить с этим, вернуться и унести ее к себе! Но с Зеленым Драконом так просто не разделаешься. Отвратительный запах газа ударил мне в нос и опалил лицо. Я сжал зубы и метнувшись в сторону, полоснул его когтями по боку. Удар пришелся глубоко, на каменный пол закапала его горячая и густая кровь. Лесной свирепо застонал, но не успел опомниться, как я кислотным облаком выбросил его через окно за пределы башни. Потому что я уже знал его тактику: в прошлый раз он трусливо отказался со мной драться, заморозив окно колдовством, чтобы я не смог вернуться и продолжить бой.

Мы сцепились в воздухе, обдуваемые вечерним ветром, на фоне алеющего эмпирея. День умирал, багряной кровью окропив сизое небо. Я пожалел о том, что мое Сокровище не увидело в своей новой форме свой первый закат. С Лекстоном мы то и дело, сталкивались и разлетались в стороны, отбрасываемые кислотным и газовым дыханием, опаляемые огнем друг друга, маневрируя у башен и стен замка, взмывая ввысь, разгоняясь и замедляясь. Рвали когтями и зубами, отшвыривали друг друга с такой силой, что пробивали каменные стены. Но ярость и желание заполучить Сокровище не давало нам ни на секунду передохнуть, ни на секунду остановиться, чтобы залечить раны. Я пустил в ход магию, и вкупе с огненными потоками направил против Лесного Дракона, скинув его сверху. Наконец, он лежал на уступе нижней башни не двигаясь. Я подлетел к нему, чтобы сказать пару слов в назидание и праздновать победу. Но моя вина, я забыл о его хитрости. Внезапный обжиг газовым облаком в глаза лишил меня возможности наблюдать за вором. Лесной с боевым кличем сбил меня с ног с уступа в бездонную пропасть, на лету полосуя когтями. Я чувствовал, как капает и льется ручьями моя черная кровь, но глаза еще не до конца излечились, и я не видел, насколько серьезны нанесенные им увечья.