Я тебе (не) принадлежу

Шевченко Юлия

Не дай Бог вляпалась в еще одну неприятность. К чертям тогда полетит вся ее новая жизнь.

– Нахрюкалась, идиотка? Сколько ты выпила?

Тяну ее на себя. Врезается мне в грудь спиной, начиная хохотать и шипеть, приложив палец к губам. Трется своей задницей об мой пах. Член тут же дергается в брюках и тянется на свободу.

Дискомфорт ебучий. Перед глазами черные точки. По позвоночнику пот струится. Будь я настоящим ублюдком, взял бы ее и в пьяном состоянии. Просто бы трахнул у стены, отправив

Хавьера прочь из дома.

– Феликс, ты такой лапка, - мурлычет, нагибается и похотливо крутит попкой.

Хавьер откашливается. Он тут явно лишний. Поэтому тут же ретируется, пожелав нам «хорошего вечера».

– Дура гребаная, - сгребаю Майю в охапку, закидываю на плечо и несу на второй этаж.

Рыжуле нужно проспаться. Успокоиться. Прекратить вести себя как полоумная девка. У нас дел еще много, а она расслабляется.

Бухает как сапожник. Треплет своим чертовым языком. И…

– Феликс, трахни меня, - лезет ко мне с поцелуем.
– Я тебя хочу.

– Проспись, - довольно грубо бросаю ее на кровать и, выйдя из комнаты, запираю дверь на ключ.

Достала. Пусть поспит, а потом мы с ней поговорим. Обо всем.

Тем более нужно с другом обговорить завтрашний визит Фаррелла. Фальшивые документы должны быть у меня на руках. Ведь я ж собираюсь не только разорить Стивена, но посадить его за решетку на всю жизнь.

А лучше убить. Так же, как он приказал это сделать с когда-то дорогим для меня человеком, со своей женой.

Инной Голубевой.

Майя

– Боже!
– стону, еле шевелясь на кровати.

Голова жутко болит. Во рту сухо, как в пустыне. Словно кошки насрали. Так плохо, что хочется сдохнуть. Встать не могу. Глаза слепит яркий свет из окна.

Всю трясет от гребанного, чертового похмелья. Небольшой озноб охватывает уставшее тело.

Какого черта я вообще вчера так много выпила? Точнее нажралась в зюзю.

– Ох, - ведет в сторону, когда пытаюсь на ноги подняться.

Тошнота подкатывает к горлу. Руки трясутся как у сраного наркомана. Стон боли вырывается из горла.

Хватаюсь за виски, чувствуя по ним сильнейшие удары. Да уж… дорвалась я до выпивки. Наверное, в том баре кучу всего перепробовала.

Кое-как снимаю с себя платье и нижнее белье. Встаю под прохладные струи воды из тропического душа.

Капли пронзают кожу подобно маленьким иголочкам. Немного в себя прихожу. Разум проясняется. Мышцы расслабляются. Да я жить начинаю заново.

Надо бы еще хорошо позавтракать, чтобы вообще от похмелья избавиться. И главное - больше столько не пить. Иначе все пойдет коту под хвост. Особенно план с отмщением моему «любимому мужу».

– Черт!
– закручиваю краны, уже порядком подмерзнув в душе.

Выхожу. Вытираюсь полотенцем. Надеваю халат и выхожу из ванной. На прикроватной

тумбочке уже стоит поднос с таблеткой и стаканом воды.

Ох, как предусмотрительно. Такая честь для меня.

Наверняка, Феликс прислал кого-то из прислуги, чтобы позаботились о страдающей с утра девушке.

Выпиваю. Одеваюсь, поглядывая сквозь неплотные шторы во двор. Какая-то незнакомая машин стоит у ворот. Наш охранник крутится вокруг нее. с интересом разглядывает.

Какого черта он там делает? Подхожу поближе к окну. С намерением все разглядеть, но орущий телефон не дает мне совершить задуманное.

– Да, Стефа, - слышать ее голос с утра смерти подобно.

– Майя, а ты помнишь, что у нас сегодня вечером прогон показа?

Чувствуется, что она с на нервах. Чем-то недовольна. Наверняка стресс заедает ведерком с мороженным.

Похоже, кого-то вчера плохо потрахали. Возможно, Фаррелл к жене вернулся, оставив любовницу не у дел.

– Да ладно?
– язвительно, получая огромное удовольствие от ее рыка в трубку, а потом громкого хлюпанья носом.
– Ой, Стефания, прекрати. Только не надо слезы, сопли и слюни разводить. Тебе это не идет.

– Ты встала не с той ноги, дорогая?

– Точнее я еле встала, - надеваю красные шпильки.
– Вчера хорошо в баре повеселилась, - отодвигаю штору.

Охранника уже не рядом с машиной. он стоит как ни в чем не бывало около ворот и озирается по сторонам. И что же этот мужик в черном костюме покоя не дает?

– Надеюсь, ты будешь в форме вечером? Я не потерплю, чтобы мой показ…

– Все пройдет в лучшем виде, - волосы все еще влажные, но мне плевать.
– А теперь извини, мне пора.

Стефания что-то орет в трубку, но я ее уже не слышу.

Кидаю телефон на кровать. Выхожу из комнаты. Спускаюсь на первый этаж, чтобы отправиться к завтраку. Но, проходя мимо кабинета Феликса, резко торможу.

Два мужских голоса. Что-то обсуждают.

– И на сколько же процентов я могу рассчитывать?
– бархатный голос Феликса ласкает слух.

– Мой юрист расписал все в договоре, - а это сраный Фаррелл, от которого внутри волна гнева поднимается, побуждая его грохнуть сию же минуту.

– Я вижу, - сталь и недовольство.
– Десять мизерных процентов.

– Не могу же я вам сразу же 50 предложить, - смеется, вдруг резко замолкая.
– Нет, вы не всерьез.

– Послушайте, Стивен, - так и вижу, как Феликс кулаки ставит на стол и ехидно улыбается.
– Я вкладываю в ваши казино баснословные бабки. И жду такой же отдачи. Либо… - затаив дыхание, слушаю дальше.
– бизнес ваш потерпит неудачу. Его просто сожрут акулы покрупнее.

Его бы самого кто сожрал. Причем отламывая куски и причиняя страшную боль.