Я тебе не ровня
Шрифт:
Наскоро поутричав, Шумской выскочил на свое подворье богатое, велел седлать Буяна. Покамест ждал, принял отчет от приказчика, кивнул, мол, все как должно и, прихватив двоих ратников, отправился лесной дорогой к соседу.
День ясный, зелень свежая, да кудрявая — благодать! Шумской все дивился — как это он раньше не замечал, что весна такая нарядная и красивая, а?
— Андрюха, чёрт пропащий! — Демьян соскочил с крыльца и шагнул друга обнять. — Где был-то, сармат голощёкий?
— И тебе не хворать,
— Ты нынче довольный. Что так? — Демке непривычно было видеть друга-то своего смурного с сияющей мордой. — Ай, отец удоволил?
Андрей уж собрался говорить, но тут из-за хоромин появились боярыня Ксения с Машей. За ними шагала Аришка. Голова опущена, коса уныло по спине вьется, а навеси печально покачиваются. Шумской-то поначалу обрадовался рыжей, но вмиг понял — случилось что-то.
Дёмка тем временем смотрел на Наталку Мельникову, она прошлась мимо ворот боярских, а потому и не приметил в друге своем странного выражения лица.
— Здравствуй, боярыня, — Андрей поклонился хозяйке.
— И тебе здравствовать, Андрюша. Давно не приезжал, никак надоели мы тебе? — Ксения улыбнулась по-доброму. — Почитай с месяц не виделись. Все ли порядком в дому у тебя?
— Благодарствуй. Все урядно, — говорить-то говорил, а сам косился на рыжую.
Арина быстрым взглядом наградила Андрея, встрепенулась, но тут же, будто припомнив что-то, голову опустила и глядела на свои сапожки. Шумской любовался: запона на девушке нарядная — светлого льна, рубаха с вышивкой, какой и в самом Городе не сыщется, навеси поблескивают. А вот лик бледный, да печальный. Снова сердце ворохнулось, шепнуло — стряслось несчастье.
— Ты уж побудь, порадуй нас. Оставайся на трапезу, да и ночуй нето. Боярин Аким всегда тебе рад. Добро пожаловать, Андрюша. — Ксения кивнула и поманила за собой девушек.
Аришка, проходя мимо Шумского быстро глянула из-под ресниц, будто обожгла, но слова не молвила.
— Ты чего застыл-то? Идем, нето. Батька ждет, — Демка тронул Андрея за плечо и пришлось идти. Да оно и к лучшему! Эдак-то можно и шею свернуть, глядя вслед рыжей.
Боярин Аким встретил радостно и усадил за стол. Сошлись десятники и пошел спор, как ляхов ловить. Андрей-то вроде и с ними был, но пропал совсем в мыслях тягучих.
Арина — славница. Из простых чинов. А он кто? Боярин. Если и сложится промеж них любовь, да мир, так что с того? В жены взять никак не можно — урон боярскому сословию. А брать ее в хоромы, неволить навечно, Андрею виделось пыткой. Мать вспомнил, что была при отце ни женой, ни невестой… Знал, поди, какая она та бабья доля несладкая. Грешным делом подумал — пусть откажет, ослабонит себя от такой участи. Но мужское, нахрапистое претило! А уж когда подумал, что не мил ей, совсем озлобился. С чего взял-то, что она его выберет, а?
— Андрей!
— Прости, боярин. Задумался, — Шумской заставил себя вникать в дела ратные.
Через часа два порешили — ляхов поймать и порубить, чтобы новых бесчинств не допустить. Собраться недели через две и идти походом, ловить беспредельщиков под Варвой — деревенька в пяти днях пути от Берестово.
Шумской вышел из гридницы последним.
— Андрюх, идем покажу доспех новый. У нас кузнец из Ольховки. Мастер, — Демка звал заняться делами ратными, но Андрей головой покачал.
— Иди. Догоню, — и отправился искать рыжую.
Вот, сколь угодно мог уговаривать себя — отстань от девки, не думай о ней, а все равно ноги несли проворно. Искал на бабьем подворье, искал в конюшне у Буяна. Потолокся даже у портомойни, чем и вызвал интерес у холопок. Совсем было отчаялся, но занесло его к сарайкам. В одном, где короба новые хранились, он и нашел Аришку. И не приметил бы, коли не жалобный скулеж девушки. Голос-то ее он сразу признал, токмо неведомо как. Не иначе сердцем угадал.
Шагнул в полутемный сарайчик и огляделся. Голос-то ее Аришкин слышал, а саму ее не видел. Пометался взглядом по коробам, и в дальнем углу приметил конец косы золотой. Арина сидела на полу, ткнувшись лицом в коленки. Шумского аж пробрало, до того жалостно плакала, слов не сыскать, чтоб описать.
— Арина… — подошел ближе, присел возле девушки. — Обидел кто?!
Сам не ожидал такой-то злобы в своем голосе.
Рыжая вздрогнула и подняла глаза свои окаянные на боярина.
— Здрав будь… — а слезы текут-бегут. — Не обидел…
— А слезы с чего? — Шумской брови грозно насупил, а у самого аж руки затряслись. — Ты чего тут забилась в угол, а?
Молчит. Вот, ей Богу, молчит и смотрит так, что пробирает до печёнок.
— Не молчи ты. Что стряслось? — в ответ Аришка только вздохнула горестно, слезы утерла рукавом вышитым.
— Ты смеяться станешь, боярин. Все смеются.
— Не стану.
— Станешь.
— Ты видала хоть раз, чтобы я смеялся? — Аринка лоб наморщила, видно, припоминала.
— Нет. Только… — и снова слезами залилась!
— Тьфу! — за плечи ее взялся обеими руками, встряхнул легонько. — Говори, нето. Чего так-то скулить?
— Мавка подохла… — выдохнула будто Арина. — Вышла за ворота и умерла. А меня-то не было рядом. Хоть голову ей подержать. Боярин, она старая была. Как так подохнуть-то одной совсем? Сосед говорит скулила громко, видно мучилась.
С тех слов Андрей вывел токмо одно: Мавка — собака. Маленько удивился, что девушка так уж убивается по скотине, но вслух сказал другое. А как инако? Ведь рыдает, а стало быть, важно для нее.