Я тебе не сестра!

Янышева Ольга

Внутренний трепет, возникающий вместе с румянцем всякий раз, стоило глазам Зарецкого остановить на мне этот его взгляд, толкал несовершеннолетнюю меня на глупые поступки.

Для малолетнего воспалённого «розовой» подростковой влюблённостью мозга вечеринка в честь дня рождения объекта воздыхания оказалась тем самым поводом, который виделся в свете неопытности наиболее оправданным для свершения смелого шага.

Взгляд Вити, вошедшего в свою комнату за какой-то чепухой и наткнувшегося на огромный красный бант – единственный элемент одежды моего

костюма «Подарок с доставкой в номер», надо было видеть!

Я помню, как парень что-то строго мне выговаривал; помню момент, когда я, сильно набравшаяся для «храбрости», запнулась на ровном месте и повалилась прямо на именинника; помню проклинающий всё на свете горячий шёпот, по сути, взрослого парня; помню первый поцелуй, сладкий, отдающий немного лаймовым коктейлем, а вот самого «первого раза» не помню, хоть убей!

Говорят, лишение девственности – это малоприятная процедура, поэтому жаловаться на отсутствие воспоминаний не буду. Такие мысли выглядели бы совсем убого, а я хочу, чтобы вы поняли, что, даже повзрослев, я ни о чём не жалею!

Добрый молчун, красивый гонщик – его улыбка стоила миллион! Мускулистый… нет, не до безобразия огромный качок! Тело молодого высокого стритрейсера было поджарым, гибким, обманчиво обычным. Сильные руки, привыкшие к работе и тяжёлому труду парня, заработавшего деньги на свой спортбайк в должности грузчика, смогли поднять даже Янку – одноклассницу и такую же сироту, заменившую мне мою Ташу, когда жизнь в Питере немного вошла в привычную колею.

«Именно Яна вытирала мои слёзы на следующий день, когда я, стыдясь сама себя, тихо смылась из чужой постели, чувствуя себя последней шалавой».

Незаметно улыбнувшись, посмотрела в окно детской, отмирая на какое-то время и тут же проваливаясь в новые размышления.

Я до сих пор не понимала, почему Виктор, будучи таким правильным среди четвёрки друзей, не захотел делать вид, что «подарок» на день рождение ему привиделся! Это было бы так удобно!

Именно этим я пыталась заняться, изо всех сил изображая удивление, когда Зарецкий, на первом же слёте, которого я боялась, больше месяца избегая тусовки брата, незаметно подкрался сзади, резким движением утаскивая в тёмный проулок.

Его поцелуй, жадный и агрессивный, вызванный моим непонимающим взглядом и быстро хлопающими ресницами, превратили последующие полгода в сказку.

Да, тайный роман не позволял в полной мере прочувствовать весь спектр эмоций первой привязанности, но для неопытной влюблённой девушки – он был за гранью счастья… оборвавшись вместе с жизнью Серёжи.

Совершенно неожиданно оформив опеку на себя, Зарецкий прекратил любые отношения между нами, кроме «братско-сестринских», вмиг став тем серьёзным и хмурым парнем, вид которого я успела забыть за шесть месяцев.

Сколько во мне было обиды! Сколько подростковой несдержанности! Да я проклинала ту минуту, когда в голову Вити пришла эта придурочная идея!

«… лучше сиротский приют!» – Думала глупая дурочка, которой я на тот момент времени была, вытворяя

такой перечень «неприятностей», что всё упомнить нереально!

По моей милости ответственному Вите, за семь лет совместного проживания с внезапно приобретённой обузой, пришлось пережить конкретный эмоциональный раздрай «папаши» или брата (называйте, как хотите!), однако его неизменная реакция укора на лице выбешивала похлеще… – «Мля! Да я не знаю даже, с чем сравнить то бешенство, которое накрывало меня всякий раз, когда вместо ора и наказаний я обозревала лёгкое покачивание головой и мягкое: «…принцесса, так нельзя…»

«Я так его любила!!!»

Это настоящая мука – жить с парнем, от одного вида которого сердце разрывается от тоски и уныния! Если бы не танцы и не Янка, развернувшая бизнес в сфере обслуживания и оформления корпоративных вечеринок, завязанных именно на танцевальных постановках, я бы сошла с ума!

Смотреть на фанаток «брата», забота которого была, словно насмешка, после того жёсткого разговора, в процессе которого Виктор впервые позволил себе повысить на меня голос, когда маленькая глупая я категорически отказалась прекращать «играть в любовь», как выразился сам «братец»!

Сейчас, став взрослой (хочется думать!), я поняла его мотивы…

«Чёрт!!! Да ни хрена я не поняла!!!» – Вызверилась про себя, зависнув на очередные несколько минут, вспоминая мою убогую жизнь, разглядывая плод любви Таши и Руслана, в душе радуясь, что пять лет назад не унесла в себе такой же «подарочек», как подруга, только,в моём случае, от липового «брата».

Празднование двадцати девятилетнего дня рождения Виктора (мои ошибки приобретают цикличность!) оказался одним из самых кошмарных событий в моей жизни, не стираемых из памяти, как бы я не старалась!

«Нет! А как бы вы отнеслись к такому?! Утащить меня после того, как я подарила Зарецкому охренительный спортивный байк!?! И для чего? Чтобы, простите за грубость, трахнуть якобы «сестрёнку», а на утро открыть глаза и сказать: «Прости, Лерочка… я не должен был так поступать… это настолько низко с моей стороны, что я пойму твою ненависть ко мне…» – это вообще нормально?!»

– У тебя сейчас искры из глаз посыплются, – хитро улыбнулась белобрысая, понимая меня без слов, – неужели Зарецкий, всё-таки, успевает к открытию мототрека?

– «Успевает», – перекривила Вику, и тут же нахмурилась. – А вот мы – не очень. Где эти два родителя? Почему ты сон Цветочка караулишь, Церберша блондинистая!?

Вика недовольно наморщила курносый носик, и я, усмехнувшись, отвернулась в сторону маленькой спящей Киры, посмотрев на которую почувствовала, как раздражение уходит в никуда, а нервная система нормализует процесс восприятия информации извне.

– «Мирятся»… что ж ты такая «тугодумка», Воропаева? Слушай, – деланно изобразила испуг эта стерва, – а ты уверенна, что твой «булкотряс» так уж безвреден для уровня IQ? А вдруг потряхивания задницей каким-то образом сбивают работу двух полушарий… я про мозг!