Я тебе не верю
Шрифт:
Невольно громко всхлипываю, чувствуя себя ужасно виноватой. Кокой-то странный шорох и прежде чем я смогла что-то понять, меня обняли. Во все глаза уставилась на любимые кудряшки, слегка присыпанные снегом. Веска качается колючая борода, а обе руки бережно обнимают за плечи. Такое ощущение, что это происходит не со мной, я в полной растерянности, даже плакать забываю.
— Я вообще-то не об этом спрашивал. — Сказал он, кажется, улыбнулся и поцеловал меня в макушку, — На раз ты решила со мной поделиться, скажу, что любая другая в твоей ситуации давно уже
Он сказал это просто, легко и с легкой ноткой гордости. Он гордится мной? Какие-то собственнические нотки в этом проскальзывают. Хотя сейчас не до этого, свои бы шаловливые ручки остановить. Так и хочется обнять его в ответ, а то может и похуже кое-что сделать. Сжимаю руки в кулаки, еле заставляя себя не двигаться. Хочу поцеловать его, пускай это будет еще один бесстрастный поцелуй, как сегодня в ванной. Но сейчас я не могу себе позволить себе этого. После всего что от него узнала, еще удивляюсь почему… Сжимаю кулаки еще сильнее, пытаясь подавить желание спросить это в слух.
Почему он не поступил как Кай? Почему не унес меня на плече, после того как поцеловал впервые? Ведь он думал, да и возможно думает, что имеет на это право из-за того ритуала. Но почему-то он не пытается надавить на меня, не пытается всем доказать, что я его. И судя по тому как он поцеловал меня вчера, ему и не хочется этого делать. Юра ничего не чувствует ко мне.
Сердце больно сжалось, силой заставила себя по новой не заплакать. Но с другой стороны, не понимаю, зачем он сейчас так мил со мной. Зачем меня успокаивает?
Попыталась спросить, но запнулась, потому что он заставил посмотреть себе в глаза. Серые глаза смотрят так внимательно, что я на мгновение забываю, что нужно дышать и судорожно выдыхаю под странную улыбку парня.
— Я потом дыру заделаю, скотчем. — Сказал, странно улыбаясь, и я не сразу поняла, о чем он, пока в лицо не ударил холод.
Стенка толстой непромокаемой ткани, обшитой какой-то фольгой и слоем звукоотражающей ткани, разрезана. Через дырку размером с метр дует ветер. И что никто не заметил, как он ее порвал? Странно, что цепные псы альфа-козла еще не прибежали сюда.
Опустила взгляд и дернула плечом, пытаясь освободится. Меня отпустили из объятий, из которых на самом деле я не хотела освобождаться. Наступила неловкая тишина, во время которой я судорожно размышляла над тем как мне стоит себя вести.
Подняла на него взгляд и не смогла отвести его. Он смотрел на меня, нежно улыбаясь, от чего засосало под ложечкой. Вот зачем он делает так? Ведь я понимаю, что он на самом деле ничего ко мне не чувствует. Это так… так жестоко. Но разве я могу упрекнуть его за это? Я и сказать ничего не могу, просто тону в омуте серых глаз.
— Я могу тебя попросить о кое-чем? — Спрашиваю наконец, после того как он неловко проводит пятерней по своим кудряшкам, не сводя с меня взгляда.
— Можешь. — Говорит он таким голосом, что по спине пробегают мурашки.
Губы противно онемели, потому я прикусываю их почти до крови. Странно,
— Ты… твоя стая может помочь Тасе? Она поступила так опрометчиво, потому что была в отчаянии. Сейчас, если еще не поздно, ее нужно остановить, как и Ильнара с его стаей. Они же убьют ее. — Говорю, смотря в пол, чтобы не заметно было, что я готова вот-вот разреветься.
Юра судорожно вздыхает, и я почему-то понимаю, что он ответит, нет и, в отчаянии хватаю его за руку и смотрю в глаза.
— Я знаю о вашем законе, знаю, что нельзя вмешиваться. Это вопрос жизни и смерти! Тася натворит дел, от ее действий пострадают люди! Но хуже всего она сама может пострадать от своей же стаи! Пожалуйста, Юра! Хоть ты, помоги ей! — Смотрю ему прямо в глаза и не могу понять, что за выражение на его лице. Долгая пауза, во время которой я жду ответа, а по моему лицу стекают слезы.
— Хорошо. — Наконец отвечает он, сжимает мою ладонь в ответ.
Серые глаза серьезные как никогда, и я чувствую себя ужасно. Как он один против троих, да еще против Таси справится? Если бы на его месте был Кай, то тот легко бы справился, от чего-то я в этом уверена. Но Юра совсем другое дело, он и сейчас будучи волком, выглядит очень хрупким в основном из-за своего маленького роста и небольшой комплекции, особенно по сравнению с остальными. Сжимаю зубы, чтобы не сказать ему что передумала, попросить никуда не идти. Поступаю ужасно эгоистично, ставя на передний план не его безопасность, а жизнь Таси. Возможно, это моя маленькая месть, за отсутствие чувств у него ко мне. Пусть знает, что он для меня теперь не в приоритете, пусть знает, что я больше не дорожу им.
Сжимаю губы в тонкую полосу, отпускаю его горячую ладонь, и он просто оборачивается и уходит. Ну как уходит, пролазит в сделанную собой дыру и ободряюще улыбнувшись, заклеивает дыру скотчем.
Господи, пускай они все останутся живыми и невредимыми. Опять оседаю на спальник и судорожно сжимаю телефон в руках. Отлично, я еще и Юру чуть ли не на верную гибель послала! Молодец! Еще одна возможная смерть на моей совести, как будто мне Таси мало?!
Набираю номер сестры, в не зоны действия сети. Потом набираю номер папы, но не звоню. Обычно мы рано ложимся спать в новогоднюю ночь, наверное, они спят. Снова набрала номер Кристины, снова не в зоны действия сети.
Дверь в палатку на молнии открылась, вошла бледная Марго с большой тарелкой еды.
— Возьми, покушай. — Сказала она, садясь возле меня и подсовывая горячую тарелку с каким-то жареным мясом.
Молча посмотрела на женщину, отодвинула тарелку и забралась в спальный мешок, не преставая набирать номер сестры. Мне сейчас кусок в горло не лезет. Руки бьет мелкой дрожью и очень холодно. Когда я очень нервничаю и переживаю, мне хочется заняться чем-то, обычно я убираюсь. Но что можно убрать в небольшой палатке?