Я тебе объявляю дружбу, майор

Романова Ульяна

– Понятия не имел, – принял кристально честный вид Мирон, – СОБР мне не отчитываются, кукла. Я простой опер, помнишь?

– Я что-то уже сомневаюсь, – пробурчала я.

– Просто у меня хорошие связи.

Мирон повернулся к офицеру и поинтересовался:

– Есть во что переодеться? И салфетки.

– Ходи так, – похрюкивая от смеха, посоветовал ему СОБРовец, – ты неотразим!

– Ты не снимешь этот макияж салфетками, – сообщила я, – это профессиональный грим.

СОБРовец уже просто обнял оружие и ржал,

прижавшись спиной к машине.

– Твое высочество, ты мне за это поцелуй должна. Два, – покачал головой Мирон.

– А ты мне пучок нервных клеток, – нервно огрызнулась я, – скажи честно – это ты их вызвал?

– Слово офицера, что не я, – серьезно ответил Мирон.

– Не он, – утирая слезы от смеха, вступился за Мирона офицер, – у нас тут свои дела. Пошел я, ждите здесь, вы можете понадобиться.

Офицер легкой походкой обошел автозак и скрылся из поля видимости, а я громко выдохнула, обессиленно опираясь спиной о бок автомобиля.

Макс сел на корточки, спрятав лицо в ладони, а Мирон подошел ко мне и оперся руками по обе стороны от моей головы, снова закрывая от окружающих.

– Сильно испугалась? – серьезно поинтересовался он.

– Д-да, – судорожно кивнула я.

– Все хорошо, ты в безопасности, – прошептал Мирон, резко притягивая меня к себе и заключая в объятия.

И я должна была его оттолкнуть. Должна была что-то сказать или послать товарища капитана вслед за Филином ловить моль, но вместо этого я закусила губу, всхлипнула и посильнее прижалась к стальному телу товарища капитана, впитывая в себя его уверенность и спокойствие.

Мирон не пытался меня поцеловать, он просто давал мне то, в чем я нуждалась в тот момент. От него исходила такая сила и нерушимость, что я невольно прикрыла глаза, окончательно успокаиваясь в теплых и таких надежных объятиях. В тот момент я даже не вспомнила, что он – Мирон Демидов, бабник, нахал и совершенно невозможный тип, от которого я вообще-то хотела избавиться. Просто вдыхала его аромат и чувствовала, что сердце уже не грохочет о грудную клетку, а тело отогревается, сбрасывая оковы страха.

Я не знаю, сколько времени мы так стояли, пока не заметила оживления в рядах СОБРа. Тот самый голубоглазый офицер не стесняясь ругался матом, другой мужчина в гражданском нервно курил в сторонке, а Мирон напрягся.

– Твое высочество, я потом еще побуду твоим телохранителем, а ты пару минут тут постой, подожди, – аккуратно отстраняя меня, проговорил он.

И только в тот момент я сообразила, у кого, собственно, я искала защиты. Покраснела до кончиков приклеенной бороды и гордо сделала шаг назад.

– А счастье было так близко, – снова включил говнюка Мирон, – жди здесь! Макс, присмотри за ней, – велел он брату.

Но уйти не успел. К нам подошел уже знакомый мужчина в балаклаве и офицер в штатском, который закуривал

уже третью сигарету подряд:

– Майор Ларин, – представился тот, что в штатском, и обратился к нам. – Господа, вы ничего подозрительного не заметили?

– Нет, – мы втроем синхронно замотали головами, – ничего!

Майор Ларин витиевато выругался и снова пристал к нам:

– Напрягите память. Может, оружие! Наркотики.

– Нет, – переглянувшись с Максом, кристально честно ответили мы.

Ругаясь на чем свет стоит, майор Ларин нас покинул, пока Мирон переговаривался с СОБРовцем.

– Ладно, выручу, – раздался голос Мирона, – но вот об этом, – он обвел рукой вокруг своего лица, – ты забудешь навсегда! Перед начальством тоже сам отчитаешься!

– По рукам, – серьезно ответил ему офицер, зло сплюнул и выругался.

– Твое высочество, давай на бис, а? Народ просит!

Я икнула под внимательным взглядом Мирона и офицера.

– Не могу отказать, когда люди с оружием так вежливо просят, – прокашлялась я.

У СОБРовца снова затряслись плечи, но комментировать он ничего не стал.

– Скажи своим, что на ближайшие десять минут я беру командование на себя, – предупредил офицера Мирон и быстренько ускакал.

Прошел к ближайшей клумбе, надергал из нее цветов, раздал парням в масках и махнул мне рукой:

– Пошли, кукла. Принимай царственный вид и делай, что говорят.

– Ладно, – кивнула я, хватая Макса за руку.

Мы снова вошли в банкетный зал, я встала в центре, а Мирон снова включил тамаду:

– Сафонов Сергей Игоревич кто?

– Я, – пискнул именинник, все еще лежа на полу в компании всех своих друзей.

– Встаньте! – велел ему Мирон.

Виновник торжества, кряхтя, поднялся и зло уставился на офицеров.

– Сколько лет? – пристал к нему Мирон.

– Пятьдесят.

– Когда?

– Сегодня!

– Так примите наши поздравления! – всплеснул руками Мирон, а парни, которые судя по виду, больше всего желали именинника арестовать и «дать лет двадцать строгача» протянули ему цветы. Молча. Поздравлять господа СОБРовцы посчитали ниже своего достоинства.

Именинник свысока хмыкнул, от цветов отказался и приказал:

– Ваши маски-шоу моих друзей отпустить не хотят?

– Нет, – прошипел себе под нос один из офицеров в маске, так, чтобы никто не услышал.

Мирон дождался, пока всех освободят от наручников, проводил офицеров напряженным взглядом и весело произнес:

– Продолжим, господа! Официант, наливай!

Подошел ко мне и тихо шепнул:

– Их сейчас нужно упоить в дюндель. Подключайся!

Наша разукрашенная троица скептично рассматривала пьяную вдрабадан компанию уважаемых людей, которые вмиг растеряли весь флер важности и перешли к стандартному: «Ты меня уважаешь?»