Я тебе объявляю развод, майор!
Шрифт:
– Вот, другое дело, – придирчиво осмотрев меня с ног до головы, одобрила ба.
– Что обсуждаете? – полюбопытствовала я, усаживаясь с ногами на диван.
– Бабушка приобрела дачный участок, – с трудом скрывая негодование, сообщил мне Всеволод.
– Да. И жду вас четверых завтра там, – величественно сказала ба и добавила: – С ночевкой, работы очень много.
Кажется, у любимых родственников разом заныли все зубы, но они мужественно продолжали улыбаться.
– Зачем тебе дача, ба? – не сдавался Сева.
– Разумеется, чтобы
Бабушка не спрашивала, скорее, утверждала, и спорить было бесполезно.
– Да, – согласился за всех Арсений, – все сделаем.
– А Стеша поживет в моей квартире, – вдруг заявила бабушка. – Ей пора учиться самостоятельности. К тому же свою квартиру я собираюсь завещать ей!
– Хана квартире... – прошептал себе под нос Марк. – Ба, Фаня ее если не спалит, то затопит!
– И хватит уже о завещаниях, ну! Ты у нас еще ого-го! – добавил Мирон.
– Это не обсуждается, я уже все решила. Стефания должна научиться жить одна. К тому же мой Маркиз боится жить на даче, он домашний интеллигентный кот. Стеша присмотрит.
– И коту хана, – снова не сдержался Марк.
– И вот что я решила, – бескомпромиссно произнесла бабуля. – Родителям лучше не знать, что Стеша поругалась с Ярославом и переезжает ко мне!
Все удивленно воззрились на нее, но задавать вопросы никто не решился.
*****
– Пока, папочка! – проговорила я, целуя родителя в идеально выбритую щеку.
– Пока, мой Рыжик. Звони почаще, – папа немного взъерошил мои волосы, как любил делать в детстве, и светло улыбнулся, отчего морщинки у его глаз стали глубже.
– Обязательно, – прикрыв глаза, я прижалась к отцу.
Папочка обнял меня, поцеловал в макушку и тихо вздохнул.
– Как дела с лицензией? – все-таки поинтересовался он напоследок.
Дело в том, что Демидов Михаил Юрьевич для всех в округе был страшным и ужасным генеральным прокурором и мечтал видеть своих детей продолжателями семейного дела. Арсений служил в отделе экономической безопасности, близнецы работали в уголовном розыске. А вот мы с Севой, как всегда, отличились.
Я мечтала быть адвокатом и даже проходила практику в прошлом году в крупной адвокатской конторе, которой владел отец Влады – одной из моих лучших подруг. На этой практике мы с ней, кстати, и познакомились. Папа мечтал видеть меня сидящей где-нибудь в прокуратуре под его заботливым крылышком, а я очень хотела осуществить свою мечту и уже почти получила лицензию адвоката.
Когда папа узнал о моём решении, то целых двадцать минут со мной не разговаривал. А потом решил, что, возможно, все к лучшему, и милостиво благословил блудное чадушко на защиту безвинно обвиненных. Но предупредил, как ранее и всех братьев, что помогать не будет. Мы всего должны добиваться сами.
Всеволод же всегда жил в каком-то своем мире и пошел учиться в архитектурный.
– Пока все хорошо, – шепнула я папе на ухо. – Первый экзамен сдала, остался еще один – устный.
– Удачи, – выдохнул папа, – но если вдруг передумаешь…
– Не передумаю, – замотав головой, я отстранилась от него и тут же попала в заботливые объятия матушки.
– Стеша, что с тобой? Ты сегодня сама не своя! – в который раз за вечер сказала родительница.
Но ослушаться бабушку ни я, ни братья не смели, и говорить родителям о нашей с Яром размолвке не стали.
– Все хорошо, мама, я просто устала. Экзамены, подготовка…
– Чувствую, что дело не в этом, – нахмурилась мама. – Почему Ярослав не приехал?
– Он занят. Вот просто очень занят. У него ни единой свободной минутки нет, – быстро оттарабанила я.
Мирон, нетерпеливо притоптывая ногой возле двери, меня поторопил:
– Фаня, пошли! Нам еще бабушку на дачу отвозить.
– Неонилла Альбертовна, ждите в гости, – папа галантно поцеловал бабушке руку на прощание.
– Приезжайте на следующей неделе, – величественно пригласила бабушка. – Мальчики как раз успеют навести там порядок.
– Как-то быстро пара дней превратилась в неделю, – пробубнил под нос Марк, но так, чтобы бабушка не услышала.
Я хмыкнула и так же тихо прошептала:
– Улыбаемся и пашем. Я приеду на днях – помогу.
– С ума сошла? Там стройка! Гвозди, доски и молотки. Нет, Фаня, приезжай как-нибудь потом, а еще лучше – вернись к мужу. Он единственный как-то умеет справляться с твоей способностью ломать себе конечности и получать синяки.
– У него просто реакция отменная, – буркнула я.
– Именно! – подтвердил Марк и с надеждой спросил: – Ну так что, домой?
– Нет. К бабушке, – отмахнулась я, – а то интеллигентный Маркиз заскучает без традиционного почесывания за ушком перед сном.
Марк закатил глаза, но продолжать диалог не стал. Сева подхватил бабушкину сумку, Арсений галантно протянул бабуле руку, и мы дружной толпой покинули родительский дом.
Уже на улице бабуля протянула мне связку ключей:
– Держи, Стефания. Корм Маркиза стоит на верхней полке в кухне.
– А Фаню чем там кормить? – полюбопытствовал Мирон.
Я закатила глаза, но утренняя злость уже схлынула, и к вечеру эмоции притупились.
– Продукты в холодильнике, – сообщила ба. – Поехали, Арсений, нам долго добираться.
Марк хлопнул меня по плечу:
– Ну, голодание даже полезно!
– Именно! – с усмешкой подтвердила я.
Попрощалась с братьями, поцеловала бабушку и села в свою машину. Заведя мотор, обессиленно растеклась по сиденью. Потом достала мобильный и несколько мгновений вертела его в руках. А включив наконец, обалдело уставилась на бесчисленное количество уведомлений о пропущенных звонках от Яра.